Свободный Волк

Причудлив и странен мир, в котором мы живем. Темна Вселенная, что нас родила, и необычны вещи, происходящие в ее безмерной глубине. Кто бы знал, куда ведут нас те пути, которыми мы ходим. И едва ли существует тот, кто знал бы, сколько сокрыто в его душе таинственных и удивительных свойств, сколько спрятано в нем бед и радостей! Сколько ждут лишь часа, лишь мгновения, тех сил, что составляют жизнь его. Что за необъяснимая, загадочная тайна тянет души друг ко другу? Что совмещает несовместимое и разлучает неразъемлемое? Что так тревожит и печалит сердце и отчего поет душа? Где объяснение всему, и что причина для всего? Нет ответа, нет ответа…

Но и нет причины, чтобы не попытаться вникнуть в тайну. Нет повода, чтобы отказаться от поиска. Нет желания отвернуться и молчать. Неведение не объяснение для безучастия. Для надменных есть небытие, а для живущих – стремление познать и ошибочность познания, желание любить и боль утраты, верность и измена, обман и правда, разочарование и надежда, мечта и призрак-обольститель. Нет места лишь безнадежности и неутешности. Летающий имеет крылья.

* * *

Была некогда одна планета. По странной случайности, какие нередки во множестве миров, на ней так и не появилась разумная жизнь. Она могла бы быть тем гнездом, откуда уйдут в полет и заселят всю Галактику человеческие расы и станут преобладающей расой. Они бы во многом изменились, стали лучше, хуже, но всегда иными. Но этого не произошло. Другая планета стала матерью для единственной расы, которая стремится к расселению.

Однажды на планете появились гости. Такие же бродяги из другого мира, из другой галактики. И пришельцы стали жителями Ихобберы, так они ее назвали. Никто не помешал странному народу владеть планетой. Да и кто бы мог возразить? Ведь, когда синки владели той таинственной силой, что позволяет путешествовать меж звезд и меж галактик, Вселенная была так молода, что каждый из народов, что ныне владычествуют в ней, едва лишь оторвался от своей земли, чтобы посмотреть на звезды.

Чудные путешественники были синки. Мудры, могущественны и бесстрастны. И те, что выжили на Ихоббере после катастрофы, предпочли забыть о своем прошлом. С величием обреченных на изгнание они приняли на себя обет непритязательности, молчания и скромности. И за прошедшие тысячелетия, как водится, утратили всю мудрость, но обрели безразличие. …

Пряжка Эммеяра была не самой старой галактикой, но и не самой молодой. Все было, как должно быть. Расы возмужали и вышли на космические тропы. Синки грезили на Ихоббере.

Прибывающих с визитом на планету встречали с невозмутимостью давно состарившейся расы. Синков принимали за примитивный народ. Они молчали. Им было все равно. Поэтому, когда прибыл Летучий Барс, Ярс Стамайер, они встретили его, как не слишком умного и суетливого ребенка. Немного посмеялись. Немного пошутили. И с безразличием расстались.

Забавный Ярс Стамайер! Он так уморительно смешон со своими маленькими хитростями и повадками менялы! Но безобиден. И синки отнеслись к нему с терпением и снисходительностью, позволяя помотаться туда-сюда по подпространству, чтобы привезти им то, что синкам и не нужно.

Ярс был вправду молод, если судить по корабельным лишь часам. Это подлинное время пилота. Время его жизни. Даже высокомерные синки не могли отрицать того, что он был, как личность, очень привлекателен. Поэтому и не отказались видеть его у себя.

Торговец улетел по своим делам, обещая вернуться. Он облетел немало чужих миров. Торговцев никто и никогда нигде не ждет. Они, как ветер. Как морской прибой. Как дни, уходящие в небытие. Все ветры, все волны, все дни похожи друг на друга. Волна бьет бесконечно. И кажется, что это все одна и та же. Но ни одна волна, как ни один порыв ветра, не есть один и тот же. Ничто не повторяется. Лишь быстротекучесть времени напоминает об ушедшем. Ярс улетел и тем самым приблизил к Ихоббере неизбежную судьбу.

Незыблемы планетарные основы. Не поколеблется земля. Все сносит и все терпит. Заботливо выращивает на себе живую жизнь. Разумную и неразумную. И бережно же принимает обратно, в свои глубины, в бездонность чрева, в сокровенные темницы, в теплое нутро живой планеты. Рождаются, мужают и уходят народы, страны, поколения. А мать-планета все бережет, все помнит, любит и хранит. Такова была и Лилемарге.

Что могло нарушить плавное течение ее спокойной жизни? Она ли не дала своим любимым детям высоких гор, быстрых рек, богатых океанов и морей? Она ли не подарила им зеленые долины, плодородие земель, высоких голубых небес? Дреммы были счастливы на ней. И, как счастливые народы, были приветливы и доброжелательны. Прибытие торговца было праздником, событием.