Свод Единства. Ломая судьбы. Том 1

— Я говорил, что она не проснулась.

— Ага. Она не просто проснулась, а громко поет. Как ты ее проглядел?

Мальчик улыбнулся, вызвал новые пиктограммы и воссоздал камень, точно таким же, каким тот и был. Учителя снова ахнули.

— А это откуда? — спросил ректор.

Сорок Третий понял, что этого делать нельзя было. Но он не специально. Его радость была так велика, что он совсем позабыл о том, что некоторые вещи ему еще знать не полагается. Ректор ждал ответа. Все драйтлы смотрели на него. Мальчик сглотнул. Врать он не хотел, но и рассказывать о том, как Двадцать Седьмой своровал книгу у брата совсем не хотелось.

— Я кое-что видел, пока занимался в корпусе расщепления. — пришлось все-таки соврать.

— Говорить не о чем. — сказал один из учителей. — Выдавай.

Барнабас довольно хмыкнул и повернулся к ректору. Тот кивнул. Тогда учитель вынул из ящика под столом, за которым они сидели оранжевую накидку.

— Она твоя.

Сорок Третий расплылся в улыбке. Теперь он сделает то, что задумал. Он будет старательно изучать все дисциплины, чтобы воплотить свой замысел в жизнь. Мальчик вынул руки из плашки, оставил ее на краю стола и подошел к Барнабасу. Тот с видимым удовольствием отдал ее Сорок Третьему. Мальчик поблагодарил учителя и пошел обратно. Он не удобно взял накидку, один ее край провис почти до пола. Сорок Третий попытался перехватить ее по-другому, но случайно задел плашку. Та шлепнулась на пол. Он потянулся к ней, чтобы подобрать, и замер. Подошел ректор и взял ее с пола. Он задумчиво почесал подбородок.

— Кто-нибудь из вас видел, чтобы плашка разбивалась, падая с такой высоты? — он поднял ее повыше, показывая множество трещин.

Некоторые учителя присвистнули.

— Ну, мальчик, ты нас всех сегодня удивил. — сказал один из них.

— Странно. Очень. Обычно, если ученик не теряет плашку… — ректор повернулся к мальчику. — А за это у нас очень строгое наказание, будь уверен. То он выпускается из полиота с той же плашкой, с которой начинал обучение. Они прослужили сотни лет. Или даже больше. Хм.

Ректор еще раз оценивающе посмотрел на нее, покачал головой. А потом попрощался, и велел Сорок Третьему идти за ним. Когда ректор вышел на улицу, а за ним и Сорок Третий, то Двадцать Седьмой все еще стоял возле корпуса. Сорок Третий помахал ему накидкой и улыбнулся. Двадцать Седьмой не понял, что это все значило. По дороге мальчик все думал, идти позади ректора, или сбоку. Набрался смелости и пошел рядом с ним. Ректор никак на это не отреагировал и до самого его кабинета они шли в тишине. Только оранжевая накидка трепалась на ходу.

— Садись. — ректор предложил мальчику стул.

Сорок Третий послушно присел. Как и в первый раз, что он здесь был, картина его заворожила. Алхимист, Творящая. Оба в боевой изготовке. У нее светятся глаза, у него черный свет сбегается к руке.

— Ну-ка, ну-ка. — ректор поставил на стол тяжелый ящик и принялся в нем рыться. — Так. Нет. О. Нет. И эта нет. Хм. А вот эта подойдет.

Ректор вынул плашку из ящика. Старая разбитая лежала на его столе.

— Так, проверим.

Он просунул руки в лямки, взялся поудобнее, и… призвал пиктограммы. Волосы на затылке у мальчика зашевелились. Свет начал гаснуть возле плашки и так загустел, что перестал быть прозрачным. Он сделался черным. А по комнате летели пиктограммы. Прямо в плашку. Мальчик рот от удивления открыл. Ректор усмехнулся.

— А ты думал, что только ты так умеешь?

Сорок Третий заморгал. Выходит, что там, в классе, он их видел на самом деле? Вот чему так удивлялись учителя? У него не было толком времени над этим подумать.

— Но как? Что это? Откуда они берутся, почему я их вижу? Почему другие создают так, что нет никаких пиктограмм? И еще…

Ректор засмеялся, вынимая руки из плашки.

— Держи. Она твоя.

Он отдал плашку, поправил свои одежды, убрал ящик и сел за стол.

— Только сильные алхимисты могут вызывать пиктограммы таким способом. У нас таких двое в полиоте. Теперь трое. Ты научишься контролировать силу. Такая сила нужна только для сложных задач. Для обычного расщепления небольшого объекта я считаю привлекать всю силу излишне. Пока делай так, как у тебя получается. Со временем ты начнешь ее чувствовать. Только я не пойму, как такая сила могла спать весь год. А перед испытанием вдруг пробудиться. — он задумчиво почесал подбородок.

Сорок Третий пожал плечами. А что он мог сказать? Он и сам не знал. Только вчера у него получилось. Причина была неизвестна даже ему самому.

— А можно у вас кое-что спросить?

— Разве не для этого ты пришел учиться? Чтобы спрашивать. Смелее. — ответил ректор.

— Несколько дней назад я видел рабочего. У него не было руки. — мальчик замялся. — Нет, рука была, но…

— Из железа. — подсказал ему Серафеим.

— Да. Именно. И она двигалась. А я смогу такую сделать?

Ректор не выказал никаким образом, что такой вопрос он посчитал наивным. Он вздохнул.