Свод единства. Ломая судьбы. Том 2

Она весь день провела в доме Сандрин. Уже поняла, что спать будет в комнате с Делорис. Сандрин спит в другой комнате. Максуд принес ее вещи, которые ей помогли затолкать под кровать. В гости зашла Тревизо. Она была рада видеть Дэзирэ. Обнять не решилась, но и без этого было понятно, как она относится к командиру. Делорис много рассказывала о том, что произошло в эти последние дни. Хотя Дэзирэ и слышала разговоры строителей, но узнать все из первых уст было, конечно же, лучше. Вот только она не чувствовала себя участником. Только лишь сторонним наблюдателем. Зато она поняла, что значит быть настоящей. Сандрин почти весь день вела себя не как Творящая. Делорис почти никогда себя так и не вела. Даже Тревизо позволила маске упасть. Максуд старался не вмешиваться в женскую компанию, надеясь, что такое общение придаст сил Дэзирэ. И он не ошибся. Ближе к вечеру Дэзирэ зашла к нему в комнату и поблагодарила. Он покачал пальцем, давая понять, что это совершенно не нужно. Она знала, что нужно.

Днем тему алхимиста старались избегать. Это решение Дэзирэ. И ей предстоит все обдумать. Самой.

А сам Единитель пришел к Максуду. В дом он не заходил. Постучал в окно и попросил о помощи у него. Весь день алхимист думал. Он решил, что его чувства сильнее всех историй, которые могли оказаться простым обманом. Сам он знал не многих Творящих. Да, одна пыталась его убить. Но другая ведь спасла! И слова Максуда он помнил хорошо. Да и сам маршал состоял в отношениях с Творящей. Чего бы не сделал, по его словам, раньше. Все меняется. Конечно, алхимист не мог отказаться от своих идей за один день. Все те годы, что он тихо их ненавидел, оставили отпечаток на его душе. Но рана от того, как он обошелся с Дэзирэ, горела ярким огнем. Он ее любил. И убедился в этом еще сильнее, когда не перестал испытывать к ней чувств даже тогда, когда узнал, что она Творящая. Если она и не простит его, а она могла, то он хоть попытается сделать что-то для нее. То единственное, что он мог. Он твердо решил поступить так во что бы то ни стало. Как она будет к нему относится после этого? Это уже другое дело. Но он выполнит то, что задумал. Она его спасла. И он ее любил.

Воин под выдуманным предлогом забрал Сандрин с собой и вышел из дома. Втроем они прошли к одному из домов на пятом рубеже. Именно здесь и жил алхимист. Он усадил их за стол. Сам порылся в своих вещах и вывалил на стол артефакт. Прекрасно исполненный, до ужаса красивый. Рука. Как человеческая. Темная металлическая глянцевая поверхность. Каждый палец, запястье, локтевой сустав. Максуд присвистнул. Сандрин тоже не смогла сдержать возглас изумления. Вообще-то, она и не старалась. Процесс очеловечивания был уже запущен во всю.

— И ты думаешь, что это сработает? — искренне удивился Максуд.

— Я знал человека, у которого вместо руки была такая железка. — с горящими глазами поведал им абсолютный. — Я исследовал его руку. Создал свою. У меня ушли годы на это. Но она не работает. Теперь, когда я стал Единителем, я смогу ее пробудить. Она станет артефактом.

Максуд поднял брови.

— Перед вами просто кусок материала, из которого можно создать артефакт. — пояснил алхимист. — Мне нужен фиолетовый.

Сандрин кивнула.

— Сейчас. — уточнил Единитель.

Творящая чуть улыбнулась и зажгла глаза. Алхимист несколько раз глубоко вдохнул. Он создавал и пересоздавал последовательности нужных пиктограмм сотни раз, готовясь к этому моменту. А теперь… теперь был абсолютно уверен, что ни одна из них не подойдет. Он должен создать новую. Ту единственную, которая превратит руку в артефакт. Он не знал, как, но знал, что ему просто нужно это захотеть. И проблем в этом плане не было — этого он по-настоящему хотел больше всего на свете.

Синие пиктограммы. Тысячи пиктограмм. Даже у самого абсолютного читалось изумление на лице, когда они воронкой начали погружаться в руку. Тысячи. Ему бы ни за что не запомнить такую комбинацию. Обычно и сотни хватало для артефакта. Здесь же он использовал тысячи. Единитель даже не успевал рассмотреть пиктограммы, хотя заметил, что многие из них ему не знакомы. Синие знаки продолжали и продолжали появляться и исчезать в руке. Только через минуту фиолетовая вспышка ознаменовала конец его работы. Максуд прищурил глаза. Алхимист возбужденно взял в руки свое творение.

— Ты сможешь его поставить ей? — он вперил взгляд в Творящую.

Сандрин округлила глаза.

— Я понятия не имею, как это делается. — ответила она.

— Поверь, все, что я последнее время делаю — понятия не имею, как это получается. Так что, просто скажи, что ты это сделаешь.

Сандрин задумалась. Ей совсем не хотелось рушить надежды Единителя, но…

— У нее убиты нервы. Правая рука… то, что от нее осталось… она не может шевелить. И ничего не чувствует. Думаю, без этого твоя рука…

Творящая вздохнула. Алхимист сел на стул. Он упер локоть о стол и закрыл ладошкой лицо. Все напрасно?

— Ты же можешь нарастить кость и плоть. В чем проблема с нервами? — спросила Амайанта.

Максуд включился в разговор, передав вопрос Амайанты.