Свод единства. Ломая судьбы. Том 2

Единитель добрался до дома, в котором сейчас жил. Через два от жилища Максуда. Алхимист разобрал одну из своих сумок. Ту, что была с картой, что выдал ему Ицуко. На карте имелись линии, что отмечали его маршрут. Ему же предстояло нанести на карту другой. Он прекрасно понимал, где находится полиот. И показал на карте три возможных пути. Обозначил каждый из них цифрой. Первый казался ему наиболее безопасным. Третий — наименее. Единитель сложил карту. Снял с шеи кусочек артефакта, что достался ему от матери. Он вызвал синие пиктограммы. Те закружили по комнате. Они его успокаивали. Иногда алхимист заставлял кружить их намного дольше, чем ему было нужно. Вот и сейчас. Наверное, он чувствовал себя примерно так же, как и тогда, в свой первый день в полиоте. Тогда он понял, что его жизнь изменилась раз и навсегда. Как и сейчас.

Синие пиктограммы еще немного покружили по комнате. Единитель приложил руки к артефакту. Тот превратился в широкую тонкую короткую полоску. С высеченной на ней пиктограммой. Она подходила для воды. Одна из тех пиктограмм, что была известна, но которую никто не мог применить. Негласный символ мира для любого алхимиста. Если группу встретят люди Ицуко, которые будут играть роль диких, то им достаточно будет объяснить, кто они такие и показать этот артефакт. Этого должно хватить.

Абсолютный посидел немного в тишине, переваривая разговор у маршала. Амайанта. На нашей стороне. Древний бог. Амалионы боятся возвращения других богов и поэтому жаждут уничтожить человечество. Почему сейчас? Собирали силы? Или почувствовали, что боги возвращаются? Один был с Максудом. Другой на их стороне. Неужели это все началось на самом деле? Во что же он ввязался? Алхимист вздохнул.

Он снова вышел на улицу и направился к дому Максуда. Там он объяснил той девушке, как выглядит полиот. Рассказал о болотистой местности, об опасностях, что их могут поджидать со стороны зверей или народа драйтлов, которые будут выдавать себя за кровожадных воинов. Их он просил не убивать. Творящей сказал лишний раз не показывать, кто она такая.

— А какая просьба? — спросила Жазэль, поглядывая на свою собранную сумку. — Ты говорил, что будет просьба.

Тогда алхимист поведал им, что он от них хочет. Жазэль согласилась.

— Возьми эту штуку.

Клерк подняла глаза. К ней подошла Сандрин. На руке у нее лежал куб. Тот самый, с которым она как-то раз ходила на задание еще в Минерино.

— Я так понимаю, что это очень редкая и дорогая штуковина. Ты рискуешь ее не увидеть. — посмотрела Жазэль в глаза Творящей.

— Я рискую не увидеть тебя. А с этой штукой такой риск уменьшится. Бери. — улыбнулась Творящая.

— А что он делает? — спросил заинтересовавшийся алхимист.

Сандрин улыбнулась. Она протянула куб алхимисту. Тот выставил ладонь и получил артефакт. Что это артефакт, он понял сразу. Прозрачный. Со стрелкой внутри. Глаза Сандрин вспыхнули фиолетовым огнем. Капли со свистом закружились на запястье. Фиолетовый шар взлетел над ней к потолку.

— А теперь тебе нужно захотеть найти этот шар. — сказала Творящая алхимисту.

С этими словами она заставила шар двинуться за спину Единителю. Тот слегка нахмурился и пожелал знать, где сейчас находится шар. Он посмотрел на куб у себя в руках. Его стрелка показывала то назад влево, то назад вправо.

— Он не работает. — покачал головой алхимист.

— Ошибаешься. — улыбнулась Сандрин.

Единитель обернулся. Шар перемещался с угла комнаты в угол. Драйтл бросил взгляд на куб. Стрелка все время следовала за передвижениями шара.

— Неплохо. — наконец сказал он, отдавая куб Жазэль. — Полезная вещица.

— Я называю его искателем. — пояснила Творящая.

Клерк ловко схватила артефакт и быстро спрятала его в одном из своих потайных карманов. Она еще раз пересмотрела свои собранные вещи и отправилась к Азаниэлю. Надо забрать припасы еды. Конечно, лучше бы их нес Оррмарин. Но тогда у солдат могли бы возникнуть вопросы, куда это направляется сын генерала. А так, можно было подумать, что она несет провизию маршалу Максуду. Девушка, довольная тем, что увидит Оррмарина, мчалась на пятый рубеж. Днем Азаниэль проводил время там. Жазэль удивилась, обнаружив, что пятый рубеж очень людный. Сюда перебрались заклинатели и водоносы. А строители оборудовали для себя на этом рубеже целые ангары. И то правильно. Если придется отступать, то вся их работа и так на пятом рубеже. А сами люди перейдут и все.

Азаниэль ждал ее. Он стоял у своего с сыном дома. Один. Без охраны. И без Оррмарина. Генерал не поздоровался. Жазэль не сочла нужным делать это первой. Девушкам не к лицу проявлять такое дружелюбие первыми. Азаниэль молча открыл дверь. Жазэль заглянула туда. Сумка стояла посреди комнаты. Как всегда, самая тяжелая работа доставалась именно ей. Клерк вздохнула. Без приглашения зашла в дом и потянула за лямки сумку. Ее даже с места сдвинуть трудно. На вид она не очень большая. Но тяжелая. Даже на вид. Девушка попыхтела, пока не добралась до порога.

— Мне не нравится, что ты трешься вокруг моего сына.

— Трусь? — переспросила Жазэль, не совсем понимая, что имеет в виду генерал.