Свод Хаммурапи

— Давай лучше я приеду к вам, — предложила я Лере и, взглянув на часы, подумала, что до обеденного перерыва успею привести себя в порядок. Кроме того, у них есть где перекусить. Лера работала в агентстве по продаже недвижимости, которое арендовало несколько комнат в здании бывшего комплекса «Известия» на Пушкинской площади. Идеальное место для встреч — рядом полно различных кафе и ресторанов. Хотя в центр города мне придется добираться никак не меньше часа. Там всегда такие пробки! И это при том, что я сама живу на проспекте Мира.

— Ты хотя бы скажи мне, что случилось? — попросила я Леру. — Какие-нибудь неприятности?

— Слава богу, не у меня, — вздохнула она. — Но мне нужно с тобой посоветоваться. Очень срочно. В общем, в час дня буду ждать тебя внизу, в вестибюле. Успеешь приехать?

— Договорились. — Я положила трубку и подумала, что смогу еще немного поспать. До часу дня было еще так много времени.

Глава 2

Эти проклятые пробки в центре города меня просто достали. До Пушкинской площади я добиралась почти полтора часа. И это с проспекта Мира! Безобразие! И о чем только думают наши городские власти? Впрочем, о чем они думают, я как раз очень хорошо себе представляла. Один наш знакомый работает в городской мэрии. Ему пятьдесят пять, и последние тридцать лет место его трудовой деятельности как раз мэрия, которая раньше называлась горисполкомом. Вот такой «подвижник», ну просто герой труда. Тридцать с лишним лет отдал на «благо города». Я его помню с тех пор, когда была совсем еще девочкой. Тогда это был тихий, несчастный, забитый человек. Он — двоюродный брат мужа моей тети, в общем, очень дальний родственник, которого мы иногда встречали на днях рождения у сестры моей мамы. Видели бы вы этого человека! Всегда в одном и том же сером костюме, который уже лоснился. Он даже разговаривал негромко, словно опасался, что его громкая речь может привлечь внимание посторонних. И при этом представлялся исключительно Эдуардом Петровичем, хотя его настоящее имя Эдвард. Почему-то он опасался признаваться в том, что его звали немного по-другому. На работе он был заместителем председателя местного комитета, и над его скрупулезной придирчивостью потешался весь отдел. Женился Эдуард Петрович, когда ему было почти под сорок, на тихой вдове с маленьким ребенком. Как пошутил тогда мой отец, он решил, что и эту ответственную работу по созданию ребенка лучше переложить на плечи другого. У него был старый «Москвич», на котором он ездил на работу и возил свою семью в кино. Я помню его супругу и их маленького ребенка. Мальчик был тихий и очень послушный. Супруга тоже не бросалась в глаза — одно сплошное серое пятно. Воскресные поездки в кинотеатр были их приобщением к мировой культуре. Вот так они и жили до девяносто первого года.

А потом начались удивительные метаморфозы. У Эдуарда Петровича вдруг появились новые костюмы, сначала не очень хорошие и совсем ему не подходящие. Потом костюмы стали покупаться явно по фигуре. Он начал курить дорогие сигареты и… менять машины: «Москвич» — на «Волгу», «Волгу» — на «Ауди»… Сейчас у него была «БМВ» седьмой модели. Нужно было видеть, с какой частотой менялись часы на его руке. Нынешняя модель часов стоила никак не меньше двадцати тысяч долларов. И жена его стала лучше одеваться, и ей он тоже купил машину. Уже взрослый их мальчик учился в специальной школе. Однажды Эдуард Петрович пригласил нас в гости, и мы поразились его даче, которую он построил себе на Рублевском шоссе. Моя подруга Валерия сказала, что эта дача с землей стоит не меньше миллиона долларов. И это все сделал скромный сотрудник бывшего горисполкома, а ныне городской мэрии. Говорят, что он всего лишь оформляет сделки с недвижимостью. И я думаю, что в эти моменты он меньше всего думает о высоких материях. Потому что видит, как себя ведут все остальные. И не внушайте себе, что наши чиновники пекутся о народе, о наших проблемах и о городских пробках. Если они о чем-то и пекутся, то совсем о другом. Я человек не бедный, и муж мой сейчас прилично зарабатывает, но, когда мне часами приходится торчать в пробках, я вспоминаю Эдуарда Петровича, теперь благополучно превратившегося в Эдварда, и понимаю, что мы еще долго не избавимся от этого бардака. Хотя какое мне до этого дело?

Вообще-то всем стало хорошо. Моя тетя помогает знакомым, явно не без выгоды для себя, используя свои связи с родственником. Мальчик, у которого был неприятный отчим, получил солидного и надежного покровителя, его мама наконец начала хорошо одеваться и выходить в свет. Что в этом плохого? Может, деньги у них появились в результате его успешной коммерческой деятельности?