Сводная сестра для мажора

Мне, конечно, до конца не видно, где он там её поглаживает, но я надеюсь, что день рождения его матери всё-таки тормознет братца от непристойных выходок.

Отвернувшись от новоиспеченной парочки, поворачиваюсь к своему соседу.

Альберто с задумчивым видом накладывает себе закуски и, кажется, немного дёргается понимая, что я опять на него смотрю.

Оценивающе сканирую его внешность и прихожу к выводу, что он всё-таки симпатичный парень. Худой только очень и длинный. Сегодня его волосы не зализаны назад, как несколько недель назад в клубе, а свободно растрёпаны и доходят ему до подбородка. На нём тёмно-зелёная рубашка и чёрные брюки, пиджак висит на спинке стула, и я замечаю, как он несколько раз пытается оттянуть удушающий ворот, но не делает попыток расстегнуть пуговицы.

Послушный домашний мальчик.

Ал бросает на меня быстрый взгляд и, поставив тарелку перед собой, вонзает вилку в салатную гору.

– А не поухаживаешь за мной? – произношу кокетливо и заправляю выбившуюся прядь за ухо.

Сама не очень понимаю, зачем это делаю. У меня буквально потребность побесить Чернова. А я откуда-то знаю, что он точно взбесится.

Может быть, потому что чувствую, что он привёл свою Яну-банану сюда не просто так. На праздник к маме левых девушек обычно не таскают.

– Что?

– Я хочу того же, что ты положил себе, – произношу, не переставая улыбаться.

Альберто подозрительно косится на меня несколько секунд, а потом подхватывает своими длинными пальцами мою тарелку.

– Ты художник? – решаю спросить в лоб.

– Почему ты так решила? – отзывается парень, накладывая мне несколько канапе с икрой, пару ломтиков рыбы и кусочков сыра.

– У тебя руки перепачканы в краске и пальцы художника, – указываю ему на несколько засохших пятен на ребре ладони.

Альберто замирает и теперь смотрит в том направлении, куда я указываю.

– Вот чёрт… – тихонько под нос ругается Ал, и его щеки моментально краснеют, когда он вскидывает свой виноватый взгляд на меня и улыбается, демонстрируя свои ямочки. – Отнекиваться, думаю, бесполезно, раз у тебя такие весомые аргументы, Шерлок?

– Бесполезно, – поддакиваю я.

– У меня был урок перед праздником, и я жутко спешил, боялся опоздать. Моя студия находится на другом конце города, а моя мама очень пунктуальная женщина, очень, – Альберто делает страшные глаза и ставит мою тарелку на место.

Его живая мимика меня смешит, и я хохочу, запрокинув голову и перебросив за спину волосы.

Щеку обжигает и покалывает от чужого, направленного прямо на меня взгляда с той стороны, где сидит Миша. Я не смотрю на него и разворачиваюсь корпусом к Альберту, чуть отодвинув свой стул. Наши колени соприкасаются и парень дёргается снова.

– Ты сказал, у тебя своя студия? – спрашиваю и запихиваю в рот ложку салата.

Мне правда интересно. Где бы ни была эта студия, я уже хочу там побывать. Поэтому Альберто от меня уже так просто не отделаться.

– Да, я преподаю масляную живопись. Просто предпочитаю работать на своей территории. Ты тоже рисуешь?

– Подожди, – хватаю его за руку, – преподаёшь? Тебе сколько лет?

– Двадцать шесть, – отвечает Ал.

Поражённо таращусь на него, округлив глаза.

– Я не дала бы тебе больше двадцати!

– Да, – усмехается парень, поднося кулак ко рту, пряча за ним ещё один смешок, – есть за мной такой косяк.

– Да врёшь ты всё, – всё ещё не могу поверить. – Ты препод?

– Ага, в университете культуры, – невозмутимо.

– Я хочу, чтобы ты дал мне урок. Запиши мой номер, – произношу безапелляционно.

Теперь приходит очередь Альберто таращиться на меня.

– Ну если ты настаиваешь… – как бы нехотя говорит он, доставая из кармана свой мобильный.

– Я настаиваю!

Мы переглядываемся и дружно хохочем.

– Марк, мне скучно… – на другом конце стола блондинка номер один картинно надувает губки.

– Иди потряси задницей, – отмахивается от девушки её кавалер, даже не взглянув на неё.