Сводные

На улице уже стемнело, а я только бежала обратно. Я была не далеко от дома, оставалось буквально пару улиц, некоторые машины проносились мимо, некоторые притормаживали из осторожности, но одна притормозила и последовала за мной.

Я продолжала бежать, сердце билось в бешеной скорости. А что еще я могла сделать?

Я прибавила скорость и вскоре уже бежала как гончая на забеге. Оставалась одна улица.

Я остановилась. До дома оставалось совсем чуть-чуть.

Я повернулась и уставилась на машину. Она остановилась прямо передо мной. Потом я услышала, как опустилось окно и кто-то высунулся наружу.

Я крикнула, – Что вам нужно?

Из машины раздался смех.

Мои руки сжались в кулаки, и я встала в боевую стойку, просто так я не сдамся.

Голос Кирилла донесся из машины, – Ты дурочка?

Я не смогла удержаться от облегченного смеха, – Это я дурочка? Это ты идиот.

Марк высунул голову со стороны пассажира, – Ты бы видела себя со стороны, малыш.

– Малыш? – я бросил на него взгляд и на дрожащих ногах подошла к окну, – Не надо меня так назвать.

Он попятился назад и ухмыльнулся мне, – Хорошо. Пока не буду…

Даня хихикал с заднего сиденья, наблюдая за нашей перепалкой.

– Запрыгивай, – Кирилл кивнул на заднее сиденье.

Я ухмыльнулась, – Я уже вижу дом. Думаю, я справлюсь.

Он пожал плечами и ухмыльнулся мне в ответ, – Смотри сама, – он рванул с места, мои глаза расширились, когда я заметила лужу, но было слишком поздно. Он проехал по ней, и через секунду я была вся мокрая.

– Фу, – простонала я и стояла как мокрая курица.

Смех Марка звучал до тех пор, пока они не свернули на подъездную дорожку.

Тогда я стиснула зубы и рванула вперед. Когда я забежала за угол, они уже начали вылезать из машины, и я заметила шланг, который садовник оставил у дома. Марк поставил несколько пакетов на землю, когда повернулся, но было уже слишком поздно.

Его крик был заглушен, когда я включила шланг и направила на него. Прежде чем Даня успел отпрыгнуть в сторону, я повернулась и достала его тоже. Пока я искала Кирилла, меня толкнули на землю и вырвали шланг из моих рук.

Я подняла голову, а он стоял надо мной со шлангом, направленным на газон. В его глазах плескался азарт, и я открыла рот, чтобы попытаться остановить его, но в этот момент открылась входная дверь.

– Ева?

Я застонала и поднялась на ноги.

Кирилл выключил воду и отбросил шланг в угол.

– Привет, ребята… – мама запнулась на полуслове, – Ева, что ты делала на земле? – ее глаза перебегали с меня на Кирилла.

– Ничего. Я так сильно бежала, что споткнулась.

– Ясно, – но ее глаза смотрели на него.

Кирилл тоже смотрел на нее, но в его взгляде читалось только пустота и безразличие.

Я вздохнула, – Мам, я в душ.

– Подожди, дорогая, – она повернулась к Марку, – Поскольку все здесь, и завтра суббота. Я подумала, не могли бы мы поужинать завтра вечером?

– Что? – он выронил пакет из пальцев.

– Тот ужин, который мы должны были устроить в прошлое воскресенье, был отменен, так как вы захотели пойти в поход, поэтому я подумала…

Она вскинула руки в воздух с яркой улыбкой, – Как насчет завтрашнего вечера?

– Я думаю, что завтра вечером мы будем на вечеринке, – прочеканил Марк.

– Ну, – ее улыбка померкла, и она посмотрела на меня.

Я боролась с желанием закатить глаза.

– Как насчет нас с тобой? Как ты думаешь? Мы можем устроить ужин между матерью и дочерью, как раньше.

Я старалась не поддаваться ее отчаянию, но сама чувствовала, что срываюсь.

Я огрызнулась, – Мне и без этого хорошо, мам. Я бы не хотела, чтобы мы сидели и притворялись что все хорошо, как прежде уже не будет.

– Почему ты так говоришь? Разве сейчас у нас все плохо?

– Ты подняла на меня руку. Дважды, – мой взгляд стал холодным, я вспомнила ощущение той первой пощечины.

– Дорогая, я… – она шагнула ко мне с протянутой рукой.

Марк прочистил горло и одарил нас обоих вынужденной вежливой улыбкой, – Не обращайте на нас внимания. Мы примем душ и выйдем обратно. Увидимся.

Все трое подхватили оставшиеся сумки и вошли внутрь. Когда за ними закрылась дверь, ко мне подошла мама.

– Ева, – сказала она мягким голосом, – Мы должны поговорить о той ночи. Мы ведь так и не… – она сказала это так тихо. Она превратилась в робкую мышку, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в глубине которых стоял умоляющий вопрос.

– Что? – прорычала я.

– Мне необходимо с тобой пообщаться, я как загнанная мышка, я не знаю что делать.

Я вздохнула и отвернулась, – Я не знаю, мам. Может быть позже.

Когда я зашла внутрь дома, я захлопнула дверь сильнее, чем обычно. Я поспешила наверх, в свою комнату, и тут дверь Кирилла распахивается. Он был без рубашки и в джинсах. Его волосы были мокрыми, а во рту он держал зубную щетку, он наблюдал за моим приближением.

Я присвистнула, – Ты быстро принимаешь душ.

Он усмехнулся полным ртом зубной пасты и скрылся внутри. Через секунду он вышел обратно и вытер рот полотенцем. Затем он ухмыльнулся и прислонился к дверному проему. Он скрестил руки на груди, его мышцы напряглись, но это не было показухой.

Я боролась с желанием не вздрогнуть под его пристальным взглядом, – Что?

– Погуляй с нами сегодня вечером.