Сводные братья (ЛП)

Я без понятия, что и где тут находится, поэтому начинаю открывать шкафы, вытаскивая миску и ложку, радуясь, что дверцы захлопываются со смягчающим стуком. Тихо закрывающиеся шкафы. Аккуратные прикосновения. Дверь на дальней стороне оказывается встроенной кладовкой. На полках так много еды, что это похоже на продуктовый магазин. Я тихонько смеюсь, когда вижу несколько коробок Капитана Кранча²⁷. Это были наши любимые хлопья, когда мы росли. Я хватаю одну из них, останавливаясь, чтобы взять молоко к растущей кучке продуктов в моих руках и возвращаюсь к столешнице, только теперь осознавая насколько я голодна.

Я концентрируюсь на том, чтобы всё аккуратно разложить, когда слышу негромкий кашель позади себя. Я бросаю коробку и быстро разворачиваюсь. Небольшие желтые подушечки хлопьев разлетаются по поверхности и улетают на пол. Хадсон стоит прямо в дверях, которые я раньше не заметила. Я обращаю внимание, что на нём надеты только низко-сидящие баскетбольные шорты, и пялюсь на него. Ничего не могу с собой поделать. Он настолько красивый, что это ранит. Его широкие плечи, торс в форме V. Он мускулистый, но не громоздкий, сильный и безупречный. Я не могу не вспомнить, каково это было, когда этот точеный пресс вдавливался в мой, как эти мускулистые ноги раздвигали мои, и у меня перехватывает дыхание. Я веду глазами вверх и вниз по его телу, задерживаясь на дорожке волос, которые исчезают за резинкой его шорт. Я внезапно осознаю, что на мне ничего нет, кроме футболки, которая едва прикрывает верхнюю часть моих бедер. Я вижу, как его глаза темнеют, пока он смотрит на меня, вижу, как пламя проходит через всё его тело, и его пресс сокращается, когда он рассматривает меня. Затем, в течение секунды, этот взгляд исчезает. Он скрещивает руки на груди.

– Что случилось сегодня вечером во время боя, Мисс? Что заставило тебя так быстро уйти? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Ничего. Я не чувствовала, что это правильно. Такое иногда происходит. Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты у меня дома, но думаешь, что твоя безопасность – это не то, о чём мне следует побеспокоиться?

– Я не хочу, чтобы кто-то беспокоился обо мне. Я могу сама о себе позаботиться. Я завтра уйду. Последнее, чем я хочу быть – это чьим-то бременем.

Его лицо моментально краснеет от моих слов. Я вижу, как Хадсон стискивает зубы и сжимает кулаки. Я делаю один шаг назад, подальше от его гнева. Я давно-давно выучила урок, что лучшее место, когда мужчина сжимает кулаки, это выйти из зоны его досягаемости. Я ухожу в сторону, оставляя кухонных островок между нами.

– Ты. Никуда. Не. Уйдешь, – произносит он по слогам. – Не тогда, когда ты находишься в опасности или хотя бы думаешь так, когда напугана чем-то, и неважно чем именно. Ты останешься здесь, где с тобой ничего не случится. Так долго, как только это потребуется. Между мной, Флинтом и Рэдом, рядом всегда должен кто-то находиться, чтобы присматривать за тобой.

Его послание жесткое, но эти слова заставляют меня стыдиться того, что я его испугалась.

– Правда, всё в порядке, я пойду.

– Ты, черт подери, останешься на месте!

Хадсон сейчас серьезно относится ко всему этому дерьму? Он думает, что может говорить мне, что делать? Я хлопаю рукой по столешнице с острыми краями.

– Кем, черт возьми, ты себя возомнил? – кричу я. – Что заставило тебя думать, будто ты можешь приказывать мне, что делать? Я в силах сама о себе позаботиться.

Хадсон делает шаг ко мне навстречу, поднимая вверх руки.

– Мисси…

– Нет, нет, нет, – бросаю я и трясу головой. – Ты не можешь говорить мне, что делать только потому, что мы знали друг друга много лет назад. Не в праве указывать, что делать только потому что мы однажды трахнулись, и ты чувствуешь себя виноватым из-за этого. То, что ты использовал моё тело, не значит, что я тебе принадлежу. Я принимаю свои собственные решения и никогда никому не позволю указывать мне, что делать.

Я понимаю, что у меня истерика. Мой голос похож на визг, но прямо сейчас я не могу полностью себя контролировать, чтобы скрыть свои чувства. Всё выходит наружу, прямо здесь и сейчас.

– Это больше никогда не повториться, Хадсон, ты слышишь меня? Я сама устанавливаю правила. Никто не говорит мне, что делать. Никто!

Я тяжело дышу, моё сердце бьется о ребра. Хадсон всё ещё стоит напротив, не сводя с меня взгляда, его лицо лишено каких-либо красок. Слишком много, я слишком много сказала ему. Можно сказать, что я шокировала его, может быть даже я противна ему. Он, должно быть, думает, что я сумасшедшая или, может быть, просто конченая сучка. Я точно не дала ему оснований считать, что являюсь кем-то ещё, девушкой, чья жизнь напоминают одну сплошную драму. Самое лучшее, что я могу сделать – это уйти. Сначала из комнаты, затем из его жизни. Мои плечи опускаются.