Сводные братья (ЛП)

Я чувствую, как кровь стучит в моих ушах, и руки дрожат так сильно, что мне приходится сжать их вместе перед собой. Когда, в конце концов, синие огни рассекают небо и вой сирены прорезают воздух, я держусь за Рэда, чтобы не упасть. Он хватает меня под руки, когда мои колени ослабевают, удерживая меня в вертикальном положении и прижимая к себе. Я откидываю свою голову на мягкую ткань его фланелевой рубашки, когда шок проходит сквозь всё моё тело, заставляя дрожать. Все ушибы пульсируют от боли, а в голове стучит от удара Донни.

Я в безопасности в кольце рук Рэда, я смотрю, как копы надевают наручники на Донни и утаскивают его. Некоторое время они удерживают и Флинта, пока он не рассказывает, что произошло. Копы смотрят на меня, и я знаю, что они захотят поговорить со мной. Мне нужно рассказать им всё.

Мне, наконец, нужно собрать достаточно сил, чтобы упечь Донни за решетку навсегда.

ГЛАВА 42

Флинт

Я всё ещё не могу усидеть на месте. Рэд разместился на стуле в углу, наблюдая за мной, как я хожу из угла в угол в комнате ожидания в больнице. Полиция забрала Донни за нападение и попытку похищения Мисси. Мою бедную девочку отвели обратно в больницу, чтобы обработать все её травмы. Я даже не хочу думать о том, что этот мудак делал с ней. Теперь я жду новостей о двух самых важных для меня людях на этой земле. Доктор отказался впустить меня в отделение неотложной скорой помощи, чтобы увидеть Мисси. Хадсон всё ещё в операционной. Прошло уже несколько часов. А такое ощущение словно недели.

Я беспомощен, вышагиваю по полу, потому что больше ничего не могу сделать. Медсестра за стойкой регистрации, наконец, сказала, что мне не нужно уточнять у неё новости каждые пять минут. Она сама подойдет, когда можно будет увидеть Хадсона или Мисси. Я не уверен, что когда-либо чувствовал себя таким беспомощным.

Скрипучие звуки шагов раздаются позади меня, и Рэд прочищает горло. Медсестра со стойки регистрации стоит в дверях.

– Сейчас вы можете увидеть свою сестру, – говорит она.

Она ведет меня и Рэда вниз по коридору и толкает тяжелую дверь.

– Она спит, – тихо предупреждает медсестра. – Ей дали успокоительное, так что не будите её.

Я киваю и подхожу к кровати.

Мисси дышит равномерно, её зрачки двигаются за плотно сомкнутыми веками. Небольшие повязки прикрывают порезы на её глазах и щеках, кожа на её висках приобрела фиолетовый оттенок. Я подтягиваю простыни и одеяло, чтобы они прикрывали её по горло. Она кажется такой крохотной под одеялом. Словно маленькая девочка, которой она когда-то и была. Я передвигаю стул рядом с её кроватью и усаживаюсь на него, обхватывая руку Мисси своей, поглаживая пальцами костяшки её пальцев. Рэд тоже усаживается, на его лице написано такое волнение, что мне хочется обнять его. Эта ночь была просто ужасной, но она могла закончиться ещё хуже для Мисси.

У неё теплые ладони. Медсестра сказала, что с ней всё будет хорошо, но я не так в этом уверен. Когда она проснется, сможет ли Мисси продолжить жить без страха? Я сделаю всё возможное, чтобы хорошенько о ней позаботиться после всего пережитого. Если всё будет по-моему, Донни никогда не выйдет из тюрьмы. У меня с Хадсоном есть хорошо оплачиваемые адвокаты, которые смогут это организовать. Наклоняясь вперед, я кладу голову на кровать, вздыхая, когда некоторые мои мышцы расслабляются.

Я не знаю, как долго я пролежал в таком положении. Может быть, я ненадолго уснул, потому что следующее, что я помню, как кто-то тихонько трясет меня за плечо. Я поднимаю взгляд на Мисси, проверяя, спит ли она ещё, прежде чем обратить внимание на доктора Хадсона. Он кивает в сторону двери. Рэд спит на стуле, и я решаю не будить его. Мне нужно услышать всё самому. Я не смогу оставаться сильным в чьем-то присутствии. Не смогу держать себя в руках, когда увижу, как другие рядом со мной ломаются под тяжестью услышанного.

Моё сердце уходит в пятки, когда я следую за врачом. Он хочет приватного разговора. Это не очень хороший знак.

Доктор кладет руку на моё плечо и крепко его обхватывает. Потом улыбается.

– Операция прошла успешно, – говорит он.

На секунду я просто смотрю на его рот, пытаясь соединить вместе то, что он мне сказал.

– Всё прошло хорошо, Флинт, – повторяет он снова, как будто понимает, что его слова до меня не дошли.

Весь воздух вырывается из моих легких. Я даже не осознавал, что задерживал воздух до этого момента.

– Нам удалось удалить всю опухоль, края полностью чистые.

– С ним всё будет хорошо? – спрашиваю я. Это слишком много, чтобы надеяться.

– Из лаборатории пришли отчеты о патологии, и опухоль доброкачественная. Злокачественных клеток не обнаружено. Головные боли и судороги возникали в той области, где опухоль прижимала нервы. У твоего брата есть хорошие шансы на полное выздоровление.

Я делаю глубокий вздох. Если бы я был верующим человеком, я бы помолился прямо сейчас. Вместо этого мои губы раздвигаются в усмешке. Идти против воли Хадсона было одним из самых сложных решений, которые я когда-либо принимал в своей жизни, но оно было верным.