Сводные братья (СИ)

Мой голос – самый настоящий предатель. Иуда. Какого черта я пищу, когда надо говорить твердо и уверенно? А водилу моего это только забавит. Его губы снова принимают форму самодовольной ухмылки, которую хочется познакомить с прикладной панелью, ну, или с коробкой передач. Я не особо привередливый.

- Не гони, твою мать! – на этот раз у меня вышло довольно-таки увереннее и даже с нотками злости. Молодец, Флетчер, уже не пищишь, как двенадцатилетняя девчонка, при виде своего краша. Делаешь успехи.

- А? – Аддерли перевел взгляд с дороги на меня, сделав вид, что не расслышал моего ора. И вот, я почти обоссался, растеряв остатки своего мужества, ибо он все также смотрел на меня, а не на дорогу. Сердце сделало кульбит. Или это был сердечный приступ?

- Аддерли! Смотри на эту гребаную дорогу! – нет реакции. Больной. Ребят, я догнал, он болен. У него рак мозга. – Аддерли! Ты убьешь нас! – я уже бьюсь в конвульсиях с пеной у рта. Кажется, у меня припадок.

Всего на две секунды бросая взгляд на дорогу, брюнет резко сворачивает налево, отчего я припечатываюсь к двери. Майкл бьет по тормозам, машина с визгом останавливается, а я прикладываюсь щекой о холодное стекло. Расстегиваю ремень, руки трясутся, как у получающего «Оскар» Ди Каприо.

Чертов ублюдок. Что это была за хрень? Выпендриться решил, или самоутвердиться на моем инфаркте? Сволота. Тошнота подкатила к горлу совсем неожиданно, в виде всего, что я съедал за жизнь. Вырвавшись из салона, бегу в сторону деревьев, но не добегаю и падаю прямо на траву, вырывая содержимое желудка. В нос тут же ударяет вонь собственной блевоты, срабатывает рвотный рефлекс и меня снова рвет. Меня тошнит от того, что меня стошнило. Правда, заебись? Я убью его. Жрать вот это вот заставлю. Ноги бензопилой отфигачу, придавлю кирпичом педаль газа и сброшу в какой-нибудь обрыв.

- Блять… - выдохнув, поднимаю голову. Взгляд тут же цепляется за компанию молодых людей, что расположились на траве, видимо, решили устроить пикник. В середине октября. Ну, класс. Чего же не в декабре прямо на гололеде? Они сидят всего в нескольких метрах от меня, переставая жевать. Двое вообще так и зависли: одна с сэндвичем в руках, который собиралась откусить; второй с бутылкой пива у рта. – Упс.

Мда. Неловко вышло. Значит, мы в парке. Надо бы осмотреться, что ли. Но сначала убить Майкла, и похоронить его прямо вот на этом памятном месте. Как говорится, вспомни черта… До моего слуха долетело фырканье, которым он пытался заглушить рвущийся наружу лошадиный смех. Представить страшно, как это выглядит со стороны. Меня и компанию из пяти человек разделяет лужа желудочного сока и еще какой-то зеленой фигни. Я вроде хлопья ел. А они ни разу не зеленые.

- Боже, милый, ты в порядке? – слышится сверху голос пропитанный сарказмом. И у меня все внутри взрывается, мое терпение догорело, как давно зажженная спичка. Я со всей силы бью ногой по лодыжкам Майкла, сбивая того с ног и поваливая на землю. И, блять, как же удачно! Бинго. Прямо в яблочко. Кончики его волос оказываются в луже моего выблеванного завтрака, отчего Аддерли издает нечеловеческий крик. Клянусь, так, наверное, даже в концлагерях евреи не орали. – Убери! Убери это от меня! Флетчер! – парень почти плачет, и я вместе с ним, только от смеха.

- Ни-ничем, - новый взрыв смеха от картины закрывающего нос Майкла, отчаянно ищущего спасение, - не могу помочь.

- Скотина. Именно за такое из твоего зада никогда не вынут раскаленную кочергу в адском котле! - на весь парк рычит Майкл, на четвереньках тащась к компании, что торопливо собирала манатки. Подрываясь на ноги и, перепрыгнув через ползущее туловище, я подлетаю к девушке, и мне удается выклянчить бутылку пива. Вообще-то я надеялся сорвать джек-пот в виде бутылки воды, но они видимо любители надраться с утра пораньше. Оглянувшись на брюнета, я обнаруживаю его сидящим на траве.

- Держи, - протягиваю парню бутылку, благодаря которой он избавляется от блевоты на волосах. Да боже, там немного на концах было, чертов король драмы. – Нехер было в Шумахера играть, тут не Формула 1.

- От меня теперь пивом несет, гений, - поднявшись на ноги и отряхивая джинсы от травы и земли, отвечает брюнет.

Я лишь закатываю глаза.

***

В парке людей не то, чтобы полно, но достаточно. Как-никак это субботнее утро. У многих нет занятий в школе и университетах, многие не работают – пятидневка. Парни и девушки на пробежке; молодые родители гуляют со своими детьми, да и просто влюбленных парочек, обнимающихся на скамейках, и жмущихся между деревьями хватает.