Сводные. Я тебя уничтожу (СИ)

— Представь, что у тебя есть пара минут, которые мы навсегда сотрём из нашей памяти, — продолжает напирать Ярослав. — Как ты их используешь? Ну же, Тая! Не тяни. Или узнаешь, что сделал бы на твоём месте я. Потом не жалуйся…

Сердце замирает в груди, когда приходит осознание, что он не шутит. У Чалова вообще хромает чувство юмора, особенно когда оно касается меня. Я ему верю. В эту секунду — безоговорочно. Если он говорит, что выбора нет — значит, так оно и есть.

Паника не даёт собраться с мыслями. Что я должна сделать? Господи, ЧТО?!

Тугая пружина столько времени скручивающаяся внутри, от момента, когда я впервые увидела Чалова и до этой секунды, не выдерживает.

Я делаю глубокий вдох и упираюсь лбом ему в грудь, обвивая руками узкую талию и давая выход эмоциям. Мне впервые не стыдно за свои слёзы. В них всё: и страх, и растерянность, и усталость, и… облегчение, как будто я долго-долго бежала, а потом обернулась и увидела лишь своё отражение. Остановилась. Выдохнула. Осознала. Приняла.

— Как я использую эти пару минут? Я просто обниму тебя и представлю, что всё у тебя хорошо, — бормочу негромко во влажный сатин мужской рубашки, — что тебе не страшно, не больно, и тебя больше не дёргает от моего имени. Пусть даже ты меня вовсе не помнишь уже.

Не знаю, как так получилось. Я бежала от него как от чумы, а покой нашла в его объятиях.

Не представляю, что при этом испытывает Яр, но его ладони осторожно гладят мои плечи, дыхание успокаивается. Что-то опять неуловимо меняется, едва ли надолго, но отпускать это внезапное тепло, поделенное на двоих, мне так не хочется!

— Меня никогда по-настоящему не обнимали.

Ладно, такого я услышать от него не ожидала. При том что от Чалова никогда не знаешь, чего ждать.

— Даже мать? — Шмыгаю носом, отчего-то смутившись признания.

Длинная пауза даёт понять, что шутка неуместная.

— Мать тем более. Если отец ко мне равнодушен, то она… Иногда мне кажется, что она меня избегает, — его голос грубеет, словно он жалеет, что вообще развил тему. — Наше время вышло, — завершает бодро. — Забыли.

— Дай мне ещё секунду, — произношу, поднимая его руку, и прижимаю грубую ладонь к своей щеке. А затем и сама касаюсь пальцами его лица.

Я физически чувствую, насколько он потрясён, когда на миг опускаю ресницы, наслаждаясь теплом прикосновения.

— Что ты задумала?

Я сказала «потрясён»? Да он в шоке!

— Большой и страшный Чалов боится ласки?

— Мне она не нужна.

— Ты не пробовал. Хочешь?

На самом деле мне приходится собрать в кулак всю свою смелость, чтобы открыть глаза и потянуться к нему. Дыхание Яра замедляется, смешивается с моим… я ненадолго зависаю, всматриваясь в затягивающую глубину его зрачков.

Возможно, совершаю глупость, но мне так хочется как-то разбавить налёт его грусти!

Хорошо, что он даёт мне сделать этот шаг самой. Наши губы на миг встречаются и робко замирают.

Таким и должен был случиться мой первый настоящий поцелуй: коротким как вспышка, невесомым как мираж и острым как бритва…

— И всё? — протестует Яр и тянется за мной, когда я взволнованно отстраняюсь.

— Ты о чём? — отшучиваюсь, испугавшись собственной реакции. — Последнее, что я помню, это твоё предложение проводить меня до кампуса.

Глава 22

Глава 22

Тая

— Всё в порядке, подруга? — улыбаюсь, заметив на себе внимательный взгляд Юли.

— На свидание собираешься?

— С чего ты взяла? — в моём голосе звенит испуг, и я ничего не могу с собой поделать.

Мне не нравится, как звучит это слово. Что-то в интонациях Чалова, когда он вчера пригласил меня потусоваться на крыше, не позволяет применить этот термин к ситуации.

А ещё у меня есть ощущение, что Юлька начнёт меня отговаривать, если узнает про Яра. Едва ли я смогу внятно обосновать своё решение.

«Я так чувствую» или «мне так нужно» — это ведь не аргумент?

Она откладывает в сторону книгу и медленно подходит к зеркалу, перед которым я кручусь уже минут десять, наверное.

— Туфли. Чем выше каблук, тем важнее для тебя произвести впечатление. Вряд ли усы нашего управляющего настолько в твоём вкусе.

— Фу-у, — я даже рада разрядить напряжение смехом, но она ждёт ответа, а врать мне тоже не слишком-то хочется. — Честно? Без понятия, куда я иду. На свидание ходят с парнем, который тебе как минимум нравится. А я пока не определилась. Поэтому правильнее будет сказать: «в разведку».

Правду так правду…

— Тогда я тоже в «разведку» собираюсь, — заливается звонким смехом Юлька. — Ещё пару лет так похожу и, может, Арс меня всё-таки раскрутит на полноценное свидание.

Она недолго роется в своей половине шкафа, после чего подходит ко мне с перцовым баллончиком.

— Зачем это?

— Чтобы у парня не возникало сомнений, что ты недоступна. Никто не говорил тебе не верить словам, что тебе не попытаются нахлобучить юбку на голову при первой возможности?

— По Арсу судишь?

— Что-то вроде того.

— Может, тот парень тоже хочет просто присмотреться?

— Тая… Не будь дурой.

Убедившись, что я убрала баллончик в карман, Юлька убегает в душ.

Я остаюсь наедине со своим отражением. Действительно, дура дурой…

Платье с глухим верхом, но длиной выше колена, локоны, каблуки…