Сводные. Паутина лжи

— Нет… то есть… ты всё не так понял… это я. Я внебрачная дочь твоего отца. Мама изменила папе Саше с твоим отцом, потом родилась я, — виновато опустила голову. Я понимала, как Егору будет больно принять измену отца, его маме.

— Ника, ты глупости говоришь. Отец не пошёл бы на предательство, он как я, не приемлет грязи в отношениях. Кто тебе такой бред сказал?!.. — посмотрел пристально, словно хотел уличить во лжи.

— Мама, — пожала плечами. Дальше выложила всё, что в тот день рассказала мама.

— Ты ей поверила?

— Зачем ей врать. Она даже не знала о наших отношениях.

— Теперь я уже в этом не уверен. Слишком много в последнее время от неё интриг. Тебя не смущает, что она резко изменила своё отношение к тебе?

— Смущает. Я думала, она злится из-за учёбы, и Ариши, конечно. А о каких интригах ты говоришь?

Егор рассказал, как мама пыталась подложить Светку к нему в постель. В свою очередь сообщила о встрече с ней в роддоме. Егор меня убедил, что ребёнок никак не может быть его. Я поверила. Я и без пояснений, это знала, но после того, как он пролил свет на все подробности, от сердца отлегло.

Егор поднялся с пола, отошёл к окну. Я задержала дыхание, наблюдая, как его ломает. Хотелось бы узнать, что творится в его голове. Всегда спокойный, сдержанный, уверенный в себе, не позволяющий лишних жестов, сейчас Егор нервничал. Это выражалось в том, как он беспокойно двигал головой, мимика стала оживленной, движения рук, ног, тела.

— Что из того, чем ты меня "кормила", правда? Ты мне изменила? Ариша, моя? — посмотрел пристально.

Своему ребёнку я всегда желала самого лучшего. Не могу оставить её без возможности на нормальное существование. Если, то что сказала мама всё-таки окажется правдой, на мою дочь будут смотреть, как на дитя инцеста. Нельзя этого допустить. Если Егор простил мне измену, значит, когда-нибудь простит и эту ложь. Пусть лучше он будет самым любящим и лучшим дядей, чём роковым папой.

— Там много лжи… про институт и практику знаешь…

— Ребёнок мой?… — нетерпеливо перебил Егор.

Я отрицательно помотала головой.

— Нет, здесь я не соврала. Я всеми способами пыталась тебя забыть, вытравить из головы. Это парень из общежития. У нас было всего один раз, — веки пристыжено прикрыли глаза.

— И как получилось забыться?… Хороший способ… — фыркнул, после поединка взглядов, кинул. — А я как дебил на работе пропадал, а всего-то надо было трахнуть другую бабу.

Моё сердце, как раненный зверь стонало, вина изнутри разъедала. Накатило сомнение о правильности поступка. Между нами снова выросла большая стена. Мир вокруг меня начал тускнеть, терять краски и объем, превращаясь в чёрно-белую гравюру. В душе начала оголяться огромная воронка, через которую опустошительным потоком стали пропадать оставшиеся силы. Она ведь начала уже затягиваться с момента возобновления нашего общения с Егором.

Господи! Молю, чтоб она не засосала меня полностью.

Егор взял телефон, развернулся и вышел молча на балкон. Я продолжала сидеть на полу.

— Да, хорошо… — вернулся в квартиру, по полу потянуло прохладным воздухом. — Я прям сейчас билеты закажу на ближайший рейс, — от страха ёкнуло в груди, Егор, что решил уехать. — Вы мне скиньте данные фирмы и инфу по гостинице. Ок.

Егор зашёл в свою комнату, ямподнялась и побрела за ним.

— Пожалуйста, давай поговорим, — Егор сидел на кровати, делая что-то в ноутбуке, рядом лежала спортивная сумка, куда наспех были заброшены вещи.

— Разве разговор не окончен? — посмотрел на меня волком, не могу понять, что у него внутри.

— Я хотела объяснить…

— Не надо… всё итак понятно, да и времени нет слушать. Я улетаю в командировку в Москву.

— В командировку?… — растерянно переспросила. — Так неожиданно, ты не говорил.

— Мне предложили неделю назад, я сразу отказался, думал тебе сложно будет одной, а теперь передумал. Тебе ведь может помогать отец ребёнка. Он ведь скоро приедет, да?…

— Да, — тихо ответила. Пусть едет, так будет лучше.

Егор уехал ночью, попрощался вскользь. На мой вопрос о длительности командировки, ответил смотря пронзительно.

— Не знаю. Мне надо забыться.

Глава 50: Егор

Думал, простил, но, когда она в очередной раз тыкнула носом в свою измену с видом великомученицы, словно чеку сорвало. Оказывается, ничего не забыто, сердце по-прежнему ноет. Боли с избытком, злости и негодования — с лихвой. Может надо было пожалеть её, бедняжка, как ей было тяжело под другим мужиком… Бля-ять! Не мог больше рядом с ней находится, задыхался… мне не хватало воздуха.

Чушь про родство не стал воспринимать всерьёз. Это очередные россказни Ирины, уже не удивляет. Больно от того, что Ника во всё поверила, сломав при этом две жизни… Свою и мою. Я конечно расспрошу отца, чтоб раскрыть Нике глаза на её мать.