Сводные. Паутина лжи

— Мне от сегодня приснился, наш Илюша, он просил у меня помощи, — сморгнул набежавшую слезу. — Ника, мы такие дураки, чуть не потеряли самое дорогое, что у нас может быть. Прости меня, малышка. Я люблю тебя.

— И ты меня прости. Я тоже тебя люблю, — переворачиваюсь на спину, усаживая её сверху, припадаю к губам, солёным от слёз.

— Кажется я утром кое-что не закончил, — открываю глаза. — Хочу порадовать твою кисуню. Иди сюда… Сядь мне на лицо…

— Егор, я никогда так не делала, — застенчиво прошептала.

— Знаю… Когда-то надо начинать, — накрыл её рот поцелуем. — Иди уже сюда, — дёргаю её на себя, собирая в кулак платье.

Заставляю приподняться выше и выше, пока её промежность не оказывается прямо над моим лицом. Она прикрывает глаза, смотрит через щёлочку, как я облизываюсь, трогаю её пальцами. Ника, для меня, как опиум. Мозг отключён, он словно вата. Я ощущаю пьянящее, тёмное возбуждение, что ртутью плещется по венам.

Запах сочной дырочки, что течёт под глухие стоны моей девочки. Вылизываю её до суха, но через секунду на язык опять капают горячие капли, словно лава, обжигая язык.

Глотаю пряный сок, будто пью из источника жизни, а сам подыхаю от того, как крутит внутренности от желания заменить членом язык. Как яйца сжимаются от переизбытка спермы. Бля… Давай кончай, ты же близко, вон, как дрожишь вся, как сама бёдрами танцуешь. Кто ж знал, что ты умеешь по лицу елозить, запахом по нервам бить. Втягиваю кожицу, отпускаю, скольжу языком по клитору. Раз, другой… Слышу стон и одобрительный шепот.

— Боже, помоги…

Нащупываю нужный ритм и добиваю эту мелодию финальными аккордами.

Ника вдруг вжимается пальцами в мои волосы, тянет до жгучей боли.

Я вою, а Ника кричит, выпуская из себя новые капли сладкой смазки. Не выдерживаю и секунды, роняю её на кровать, ложусь сверху и пока она бьется в оргазме, раздвигаю худые ноги и толкаю член, между розовых губок. Они плотно раскалываются под давлением болта, поглощают меня глубже и глубже. Пока каждый миллиметр плоти не оказывается в охуительно сладком плену. Задерживаю дыхание лишь на секунду, потом хватаю ртом тёплый воздух смешанного дыхания. Двигаться начинаю резко, сильно, под стать биению сердца, что кувалдой бьет в грудь. Словно в тачке на огромной скорости, словно футбольным мячом в ворота. Да, как же хорошо — то блять…

Смотрю в глаза Нике, там глубокое словно подводный мир океана безумие. И я тону в нём, тут же скрываясь и целуя её. Пальцами нащупываю ткань платья, поднимаю его выше, царапаю нежную кожу бедер под вздохи и шепот…

— Что ты со мной делаешь?…

— Если бы я знал, — платье уже на талии, и я чувствую, как трепещет живот под касаниями.

Вижу, как дрожит грудь и сжимается в тугие камушки соски.

Идеальная.

Совершенство, от которого не оторваться…

Я поднимаю подол всё выше и выше. Платье оказывается на шее, губы прикрывает, по рукам скользит, падает на пол бессмысленной тряпкой.

Внутри Ники горячо и влажно, она гладит спину, снимает с меня футболку, что падает рядом с платьем.

Снова её целую.

Трахаю на полной скорости.

Целую.

И снова.

Пока задыхаться не начинаю.

Пока яйца не начинают полыхать огнём.

Замедляюсь. Ускоряюсь.

Эта эротическая карусель безумия и похоти, как на бесконечном двигателе. Ника вдруг содрогается, начинает кричать, стягивать меня мышцами, выкачивая силы… Потом опомнившись, что мы можем разбудить ребёнка, кусает меня на плечо, крича с куском моей плоти во рту.

Я сам почти ору, со сжатыми зубами, кончаю в наркотической горячке, почти не видя, почти не слыша, только ощущая под собой влажное податливое тело.

Падаю на Нику, проваливаюсь в полудрему. Сон накрывает глубокий, тяжёлый, всё-таки пол ночи без сна, дают о себе знать. Просыпаюсь от назойливого дверного звонка.

Глава 70: Ника

Я так и уснула рядом с Егором. Проснулась от агуканья дочурки в видеоняне. Как бы хотелось ещё немного понежиться в постели, но ребёнок ждать не будет. А скоро их будет двое… Господи, как я справлюсь. Дети погодки, это очень тяжело, равносильно двойняшкам. Всех забот в два раза больше.

Накинула халат и пошла к маленькой.

Разумеется речи об аборте больше и быть не может. Я даже благодарна Егору, что он оказался такой любопытный, залез в мои документы. Возможно я бы в последний момент передумала, но так получилось лучше. Мы с Егором наконец-то помирились. Нам конечно предстоит многое обсудить, но это мелочи по сравнению с тем, что мы опять вместе.

Малышка покушала, устроила её на диване в куче игрушек, а сама принялась за приготовление завтрака. Давно с таким удовольствием не готовила. От мысли, что сейчас откроется дверь и выйдет заспанный, но улыбающийся Егор, душа замирает от любви. Мне кажется во мне её так много накопилось за это время. Теперь я готова каждый день ею его одаривать.

Вздрогнула, когда услышала продолжительный звонок в дверь, лопатка, которой мешала яичницу, выскользнула из рук. Подбежала к двери, заглянула в глазок, под дверью стояли Саша с Кириллом. Саша влетела в квартиру, как вихрь.

— Что случилось, Саш?