Сводные сёстры-2

Она подняла несколько бюллетеней колледжа. — Думаю, мне пора подавать новое заявление.

Колледж. Это звучало так нормально. Эмили начала чувствовать надежду. Если Нэнси действительно снова была собой, то впереди была долгая жизнь. Долгая жизнь у обоих из них.

— Это замечательно. — Ты уверена, что готова к колледжу? — спросила она, осторожно, чтобы её вопрос не звучал критично.

— Я думаю я могу подождать еще год, чтобы дать себе больше времени на восстановление. Понимаешь?

Эмили кивнула. — Конечно.

Весь год Эмили представляла эту сцену в своем воображении. Они с Нэнси наконец-то встретились. Иногда она представляла себя плачущей, иногда кричащей. Но она никогда не думала, что они будут так спокойно общаться.

— Как поживают мама и Хью? — спросила Нэнси. — Давай, я хочу услышать все сплетни. Они ведь не всегда такие милые, правда?

— Боюсь, что да.

— Так мило! — воскликнула Нэнси, её глаза сверкали.

Они обе захихикали.

— Как вы сейчас, ладите с Джесси? — поинтересовалась Нэнси.

— Джесси? Мы… — Эмили остановилась. «Ух ты, как хорошо всё выходит», — сказала она себе. Она почти начала восторженно рассказывать о том, как они стали близки с Джесси.

— Вы поладили? — перебила её мысли Нэнси.

— Более чем, — сказала Эмили.

— Думаю, это удивительно, что вы двое вообще ладите, учитывая всё, что я сделала, чтобы настроить вас друг против друга, — прокомментировала Нэнси.

Она сказала это как бы между прочим, но потом виновато улыбнулась Эмили. Улыбка вышла болезненной.

«Должно быть, Нэнси трудно простить себя», — подумала Эмили. Ей вдруг стало, ужасно жаль Нэнси.

Нэнси откинула голову назад и посмотрела прямо в потолок. Эмили восхищалась профилем сестры, тонким прямым носом, как у мамы, рыжими волосами, мягко обвивающимися вокруг её плеч. Нэнси снова посмотрела на неё и улыбнулась.

— Что? — спросила Эмили.

— Это пятно на потолке. Оно все еще находится там.

Эмили подняла глаза и засмеялась. Однажды, много лет назад, она и Нэнси наполнили свои водяные пистолеты корневым пивом, полагая, что это будет интересный способ выпить содовую. Всё закончилось тем, что они устроили драку из водяных пистолетов.

— Папа был так взбешен, — вспоминала Эмили, смеясь. — Я никогда не видела его таким злым.

— Он только что закончил перекрашивать потолок здесь после этой утечки на чердаке, — вспомнила Нэнси.

Нэнси обернулась. Их глаза встретились. Эмили чувствовала себя полностью расслабленной.

Это было нечто большее. Мама и Нэнси были единственными, кто поделился воспоминаниями с Эмили об отце. Теперь, когда Нэнси вернулась, ей показалось, что к ней вернулась частичка её отца.

— Нэнс, — тихо сказала она, чувствуя комок в горле. — Я рада, что ты вернулась.

Нэнси нахмурилась. — Ты боишься спросить, не так ли? Ты не должна этого бояться. Я ведь сделана не из стекла.

Эмили скорчила своё лицо. — Боюсь спросить о чем?

Нэнси подражала голосу Эмили. — Итак, Нэнси. Как прошёл твой год в больнице?

— О. Да. Как всё прошло? — поддакнула Эмили.

Они обе засмеялись.

— Хочешь узнать кое-что безумное? — спросила Нэнси. Она улыбнулась. — Во многих отношениях больница была замечательной.

Так ли это было? После каждых выходных посещений больницы, их мать заверяла Эмили, что с Нэнси хорошо обращаются. Она сказала, что там красиво, и что это хорошее место. Не как это бывает в психиатрических больницах в фильмах.

Но как бы Эмили ни старалась, она не могла перестать представлять, что Нэнси подвергалась худшим пыткам.

— В самом деле? Все прошло замечательно? — спросила она.

— Все заботятся о тебе, Каждый день есть расписание. И есть много мероприятий. Я леплю из глины. Живопись. Занятия, где ты рассказываешь историй. Деревообрабатывающий цех. Даже ремонт автомобилей.

— Это звучит хорошо, — ответила Эмили. — Может быть, мне стоит туда съездить.

Нэнси усмехнулась. — Ну, конечно, во всех этих мероприятиях есть смысл. Это должно помочь тебе справиться с гневом.

— О — выдохнула Эмили.

Нэнси уставилась на свои руки. Эмили заметила свои рваные, обгрызенные ногти. Нэнси так хорошо заботилась о своих ногтях, — подумала Эмили.

Нэнси сложила руки на груди. — Я никогда не должна была обвинять тебя, Эми. — Она хмурилась от дурных воспоминаний, от чувства своей вины. — Что ж, ну, это был полный бред, вот что это было.

Эмили тяжело сглотнула.

— Ты винила меня в папиной смерти. Слушай, я тоже винила себя за это. — До сих пор виню.

— Ну нет! — воскликнула Нэнси. — Я виновата, я как яд. Чистый яд. Отец погиб в ужасном несчастном случае. Вы случайно оказались там. Конец истории.

Только на этом история не закончилась, подумала Эмили, чувствуя, что вот-вот заплачет.

Она была на моторной лодке со своим отцом, когда он перевернулся. Она видела, как он тонет прямо у нее на глазах.

А потом она видела, как он тонул снова и снова и снова в её мыслях, воспоминаниях и снах.

Должно быть, то же самое было и с Нэнси. И её гнев свел её с ума.