Сводные враги

— Основная мысль — искренняя любовь существует, нужно только уметь ее замечать и принимать, — отвечает на вопрос учительницы, которую я не слушал.

— Умничка, Василькова, — смотрит в журнал и добавляет. — Что ещё можешь нам рассказать?

— Любовь, по мнению Куприна — это крайне опасное чувство, которое может привести человека к самому печальному финалу. Но в то же время писатель показывает величие любви, её преображающую силу, которая превратила не выдающегося чиновника Желткова в самоотверженного, сильного и искреннего человека, которому нельзя не сопереживать, — смущённо рассказывает Ева.

— Всё правильно. Вижу, что тебе нравится читать, похвально, — довольно кивает Елена Николаевна.

— Да, я очень люблю читать. Особенно про любовь.

Я не мог сдержать смех, вспомнив, какую литературу она любит читать. От такой литературы у нашей учительницы очки бы вспотели, да не только очки.

— Что-то хочешь сказать нам, Артём? — обратилась ко мне учительница, услышав мой тихий смех.

— Мне тоже нравится про любовь. Только я предпочитаю смотреть то, что читает Василькова, — бросаю на неё лукавый взгляд.

У нее ноздри раздуваются и челюсть сжимается, она поняла мои слова. Остальные нет.

— Не знала, что ты такой романтик, — с долей восхищения сказала учительница.

В итоге оказалось, что Ева не глупая девушка из деревни и на всех уроках получала похвалу от учителей. Надо потом заставить ее делать за меня домашнюю работу Пока она держится колючим ёжиком, садясь в машину.

— Ты сегодня глаз не сводила с нашего физрука, — прерываю наше молчание.

— Тебе какое дело? — огрызается.

— Все знают, что ты моя сводная сестра, не хватало мне ещё такого позора. Что ты крутишься вокруг взрослого мужика.

— А ты значит не позоришь никого?

— Нет, — отвечаю коротко.

— А то что учительница истории у тебя…кхм…, — краснеет и пытается подобрать слова.

— Что у меня? Договаривай.

— Ртом доила, вот что! — рявкает.

— Доила? Это называется не так, — не смог сдержаться и рассмеялся, искренне, по настоящему.

Мы взглянули друг на друга всего на секунду, у меня на лице уже исчезает улыбка, и я снова поворачиваю голову, пристально смотря на дорогу.

— Я ей нравлюсь, сама ко мне полезла. А он взрослый мужчина, который на тебя не посмотрит, — произношу так, будто сам себя утешаю.

— Сегодня он смотрел только на меня, поэтому ты сильно ошибаешься, — уверенно сообщила, скрестив руки.

Волна снова накатывает меня и сильнее сжимаю руль.

— Вот дура. Зачем ему смотреть на тебя?! У него возможность подцепить любую красотку. А ты даже на девушку не похожа…бабуля. А издалека вообще…бомжара. Убогие не вызывают интерес у мужчин, — выделяю каждое слово, чтобы задеть по больнее.

Как только машина останавливается, она выскакивает из машины, сильно хлопает дверью и громко произносит, дрожащим голосом:

— Ты просто урод! Ненавижу! — и сразу убегает прочь.

Глава 8

Считалось сильным сердце у меня

Его словами попробуй одолеть!

Но стало вдруг беспомощным оно….

Бессильным перед жестокостью твоей!

Казалось, грудь моя была щитом…

Преградою от ветра и огня…

Но щит испепелил взглядом ты!

И нет теперь защиты у меня…

Ева

Я бросила рюкзак на пол и стала скользить вниз по стене. Длинный вздох разрывал тишину в комнате. Обиды и злость стесняли мою душу, окутывая её как густой туман. Я хотела закричать, хотела бросить все и уйти. Но я оставалась сидеть тихо, зажав в груди яд гнева. Слёзы плача смешивались с невыразимой яростью, и я почувствовала, что сердце растрескивается от этой борьбы. Тихо, но решительно, я встала и подошла к зеркалу на стене. Ее отражение улавливало все хрупкие частицы меня.

— Чего ревёшь? Будто первый раз слышишь оскорбления в свой адрес, — ругала я собственное отражение в зеркале. — Почему так реагируешь на него?! Что ты хотела услышать?! Посмотри на себя?!

Я много лет подвергалась травле и насмешкам, поэтому научилась не реагировать. Отрастила броню и была уверена, что никто больше не сможет задеть меня словами. Но он смог. Почему-то именно он смог. Он смотрит на меня, как на нечто грязное, отвратительное и противное. Сильнее я злюсь на себя, что я реагирую на этого негодяя. Пропускаю через себя каждое его слово, каждый его пропитанный ненавистью взгляд.

— Он всегда будет тебя считать такой! — разглядываю себя с неким разочарованием. — Нет! Я этого так не оставлю!

Вытирая слёзы рукавом вязаной кофты, я отошла от зеркала. Уродство души не скроет никакая одежда, но в этой школе, кажется, придается значение только внешности. Мне надо сменить свой стиль одежды. Чувство ярости отодвинули на второй план все мои комплексы. Не хочу давать ему больше возможности оскорблять меня из-за внешного вида.

Этот мажор задел меня, считает меня бомжом, что никто даже не посмотрит на такую убогую. Я тебе ещё покажу!