Сводные

Майя предлагает выбрать среди ее платьев что-нибудь на вечер, но у меня вдруг звонит телефон. На экране светится имя Леи, которой я обещала перезвонить вечером.

Прячусь в одной из ванных комнат и отвечаю на звонок.

— Воу! Я тебе не помешала? — Лея сразу замечает интерьер.

— Привет. Я так рада тебя видеть!

— Как твое прослушивание, Лю?

Закусываю губу и смотрю в потолок.

— Что такое? Не верю в то, что ты провалилась.

— Нет… Дело в том, что я не могу исполнить свой танец, как следует. Я давно это понимала, а сегодня мне на это указали прямым текстом.

— Кто? Может, не стоит им верить?

— Нет, Лея. Это был наш Директор.

— Оу. И что не так? Надо больше тренироваться?

Качаю головой.

— Понимаешь… Это трагедия о том, как фея потеряла голову из-за любви. Она не смогла противостоять этому чувству, как ни пыталась, и погибла.

— И как это связано с тобой?

— Директор посоветовал найти ответ в одной книге. Был такой балетмейстер еще императорских театров… И вот однажды к нему пришла молодая балерина и потребовала роль Эсмеральды. А он ей отказал. Она возмутилась, а он спросил ее: «А ты любил?». Она ответила: конечно! И тогда он задал ей второй вопрос.

— Какой?

— «А ты страдал?». Он был французом, так что по-русски говорил не совсем верно. И балерина ответила, что нет. Любить она любила, но никогда еще не страдала от любви. И балетмейстер сказал ей, что тогда она никогда не сможет станцевать эту роль, как надо.

— Да ну!… — трясет кудрявыми волосами Лея. — Мне кажется, это просто красивая легенда!

— Нет, — прерываю ее кривой улыбкой. — Я очень хорошо понимаю, о чем говорил Петипа. Я ощущаю это, когда танцую. Я выбрала самую драматичную партию для прослушивания… И технически, выполнила безупречно. Но это был всего лишь танец, понимаешь? Всего лишь очередность па, а не фея, которая решает, что познать объятия любимого дороже жизни без него.

— Как бы я хотела помочь тебе, Лю… Но я не понимаю балет. Ты моего брата не спрашивала? Яков разбирается в этом куда больше меня!

— Нет, Яков мне не поможет.

— Но как это себе представляет Директор? Ты должна найти кого-то, влюбиться и обязательно пострадать для танца? Что за бред?

— Нельзя играть на сцене то, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Он имел в виду, что выше головы я сейчас не пригну. Как бы ни пыталась.

Лея пытается что-то ответить, но я вижу, как она замирает. Молчит, глядя куда-то в сторону, и только потом говорит:

— Знаешь… Сначала я хотела сказать, что это не так. Что любовь сама по себе, а страдания отдельно. Но потом поняла, что он прав, этот твой Директор и балетмейстер. Нет одного без другого. 

— Ты не забыла его?

Лея хмыкает, а после опять отводит глаза в сторону.

— Нет… Я думала, что армия справится с этим. И у меня не будет времени думать о нем, но не получается.

Когда она сообщила, что идет служить, я долго выпытывала настоящую причину. Ее не должны были брать на службу, так как она единственный ребенок в неполноценной семье. У Леи только мама, и таких, как она, обычно не призывают. Но Лея с упрямством бульдога вцепилась в армейское руководство и добилась того, чтобы ее взяли. Пусть и со значительными послаблениями, в штаб, не подвергая ее опасности, но взяли.

Только однажды Лея все-таки “раскололась” и рассказала мне перед тем, как уехать на военную базу, что бежит от несчастной любви. Лея почти не рассказывала об этом мужчине, только то, что он старше нее. И что никогда не разделял ее чувств.

— Прости, Лея. Это должен был веселый разговор, а в итоге… 

— Все в порядке, кто еще тебя выслушает, Лю? К отцу ведь с таким не пойдешь.

— Это точно.

— Как он, кстати? Как новая семья?

— Вроде все хорошо и он счастлив.

— Видишь, может и возможна любовь без страданий... А ты? Про кого ты писала мне тогда ночью?

— Ой, — вру, не моргнув глазом. — Да я все про то же. Мне надо станцевать первую любовь, а даже не знаю, что это. Забудь, ничего важного.

— Ладно, — тянет Лея. — А твой сводный брат? Какой он? Наверное, это странно вот так заполучить взрослого брата. Я лично лет десять не могла смириться с появлением в нашей семье Якова, а тут вот так сразу!

— Мы мало видимся, — пожимаю плечами. — У него своя жизнь, у меня своя.

— Ну да. Хорошо, что вы не мешаете вашим родителям быть счастливыми. Это здорово, когда все-таки находишь того, с кем тебе хочется провести остаток жизни.

— Мой отец не настолько старый, Лея!

— Конечно, нет, — смеется она. — Думаешь, он еще раз жениться?

— Все к тому и идет. К весне, если останутся вместе, точно женятся. Она такая… Знаешь, своего не упустит.

— Знаю, он и так долго у тебя холостяком был.

— Ну вряд ли он прям уж холостяком был. Помнишь, как мы его застали случайно с той блондинкой?

— О да, — закрывает глаза ладонью Лея. — Он точно не ждал нас в сауне в тот раз.