Сводный ад

Да что в ней такого?

Такая же дырка, как и все!

Ещё и любимицей отца моего стала.

А я теперь так… второй сорт.

С Никой сюсюкается круглыми сутками, а со мной только здоровается и прощается.

Девка, которую мы, можно сказать с улицы подобрали, стала роднее собственного сына.

Ненавижу её!

Но и хочу одновременно.

Я не знаю, что мне делать…

Испытываю взрывной спектр таких сложных, противоречивых чувств.

Никогда не испытывал ничего более сложного и какого-то больного по отношению к девчонкам.

Мне хочется её убить, и одновременно целовать до крови на губах.

* * *

– Ад, ты куда? – бьёт в спину голос друга.

Даня пытается меня догнать, но я ускоряюсь. Хочу побыть наедине. На ходу выбиваю из пачки ещё одну сигарету, закуриваю. Не отпускает…

Сажусь в тачку, завожу мотор. Крепко сжимаю руль содранными до крови руками. Перед глазами туман, дрожь всё тело прошибает. Единственный способ расслабиться – это скорость. И покурить…

– Не надо в таком состоянии тебе за руль! Вспомни, недавно одну тачку разбил, а эту? Не жаль? – сквозь пелену доносятся тревожные слова Дани.

Друг пытается меня остановить, уперевшись руками о капот.

Сигналю ему, газую, но пока держу свою бешеную лошадку на ручнике. Мотор рычит так, что можно оглохнуть, в воздух взметнулось облако дыма и гари от палёной резины.

Данил закашливается, всё-таки отходит в сторону. Пусть лучше за собой следит и не гоняет! Это его выбрали на важный чемпионат, а он всё продолжает гонять нелегально. Если его отец или спонсоры узнают… конец карьере.

Данил Вихрев. Прозвище – Смерч. Друг мой лучший. Его молодым гением дорог называют. Уже поступило приглашение принять участие в гран-при Абу-Даби.

Везёт ему! Такой шанс… Один на миллион. Данька может стать мировой звездой. Если выиграет итоговый отборочный заезд и не облажается.

* * *

Прошло время. Я немного остыл…

Уже и этот грёбаный спор как-то позабылся, отошёл на второй план. Парни о нём ни слова не говорили. Все были заняты тусовками, тачками, девочками. Всё как обычно. Будто передумали и вообще на него забили.

Я тоже решил расслабиться, наведаться к Герману на вечеринку. Ничто не предвещало беды, даже в мыслях не было, что я здесь увижу. Точнее, кого!

Ника…

Твою мать!

Увидел её в толпе, в окружении Германа, и чуть не сдох!

Сначала думал, глюки у меня… Но я не успел ещё выпить! Только зашёл в дом. Ведь она… она была такая другая.

Изящная, женственная, гламурная.

Да она конфетка!

Сказать, что я удивился – ничего не сказать.

Хуже!

Я почти ослеп.

Какие у неё ножки красивые.

Стройная, эффектная.

С макияжем, отпадной причёской, на каблуках.

Такого преображения мартышки никто не ожидал.

У меня ком поперёк горла встал, а между ног вырос бугор.

Незаметно его поправил в джинсах, выматерился сквозь стиснутые зубы, так и продолжал жадно на неё глазеть, не мог насмотреться.

Я имя собственное забыл, когда Нику такой… сладкой конфеткой увидел. И охренел, что она может быть такой горячей штучкой! Что у неё такая аппетитная фигурка. Округлившаяся в нужных местах, уже ставшая женственной, притягивающей. Провоцирующей на то, чтобы хорошенько её везде полапать.

Что происходит?!

Это происки Германа?

Специально её сюда заманил, ещё и в таком виде, чтобы меня позлить?

Он же сам её хотел. Но она по праву должна достаться мне.

Однако, я увидел, как к Нике, виляя задницей, подошла Вилена, вручив ей красный стаканчик.

Ааа, вот оно что!

Удивился ещё больше.

Значит, вот чьих рук дело?

И что ей нужно от замухрышки?

С какой такой стати королева Вилена решила снизойти к простым смертным, протянув милостыню?

Рядом с Никой на диван опустился отстойный чмошник.

Ну всё… Я пошёл!

Хватит.

Пора заканчивать.

Законное место Вероники – под тёплым пледом дома, с книжкой в руках, но ни в коем случае не на этой помойке.

Не хочу её видеть такой…

Общедоступной, флиртующей со всеми подряд.

Она другая.

И мне хочется, чтобы она принадлежала только мне!

В этом развратном платье она, с моего разрешения, может вилять попкой только передо мной.

Только я имею право делать с Никой всё, что захочу.

Другие даже моргнуть не посмеют в её сторону.

Заметил, что помимо меня, на Нику другие парни пялятся, истекая слюной.

И опять я почувствовал прилив бешенства, который чёрным огнём прошёлся по всему моему телу, скрутив его в плотный жгут.

Разозлился.

Тому ебантяю плешивому, посмевшему свою грязную лапу на Нику положить, чуть руку не оторвал. На три буквы его послал, а потом на Нику наорал, сорвавшись.

Потому что шляется там, где опасно. Где ублюдков как тараканов! В платье, едва прикрывающем сочную попочку, которое так и кричит: “Разорви меня по швам и трахни”.

Естественно, начался скандал. Ника меня увидела, решила зубы показать, а я увидел в её руке долбанный стаканчик. Писец. Разве не знает, что нельзя ничего пить на разлив на вечеринках?

Клянусь, я уже почти сгрёб её в охапку, перекинул через коленку и щедро отшлёпал! Как вдруг в наши разборки вмешались парни со своим идиотским стримом. Аудитория захотела, чтобы мы… поцеловались.