Сводный брат

Всё же я действительно вернулась сюда. В этот город, в этот дом, хоть и клялась себе в обратном. Только я уже не та беззаботная, весёлая девчонка из своих детских воспоминаний. Стала старше, слишком рано испытала боль потери, чересчур часто начала криво ухмыляться и надевать безразличную маску. Переполнена чем-то, что почти невозможно определить. То ли бесконечная усталость и прохладная отчуждённость, то ли безысходная, звенящая тоска с привкусом горечи.

– Я позвоню тебе, ладно? – вполголоса спросила я, и дождавшись утвердительного кивка в ответ, обняла подругу. Вышла из такси, захватив чемоданы из багажника.

Я не знала, чего ожидать от матери: криков, выставления за дверь, истерик, равнодушия или возможно даже сочувственных объятий и понимания? То, чего мне сейчас так не хватало. Понимания. Но, наученная горьким опытом и четырнадцатью годами жизни с этой женщиной я не рассчитывала даже на банальное сострадание. Тяжело вздохнув и вновь окинув взглядом моё новое–старое жилище, я направилась внутрь.

Вот он – мой дом. Вроде родной, но в душе абсолютно ничего не ёкнуло. На первый взгляд знакомое помещение ничуть не поменялось: всё та же небольшая прихожая, стены окрашены в светлые персиковые тона. Идеально белая дверь и такого же цвета лестница, обувница с аккуратно расставленными туфлями Рид-старшей, небольшой шкаф и симпатичный придверный коврик грушевого цвета. Джоан сидела на кухне и внимательно читала какую-то книгу. Наверняка в очередной раз перечитывает «Кухню Джейми».5 За четыре года женщина ни капли не изменилась: всё те же тёмно-рыжие локоны до плеч, о которых я грезила в детстве, тёмно-зелёные глаза с коричневыми вкраплениями, прямой нос с круглым кончиком, аккуратные губы с приподнятыми уголками рта, широкие скулы. Держалась она всегда прямо, вскинув подбородок, что придавало матери несмотря на невысокий рост грациозность и величественность. Неизменный бордовый цвет в элементах одежды – её самый любимый. Бесспорно, с матерью мы были схожи только ростом и формой носа. В основном я пошла в отца как внешне, так и по характеру.

Рид-старшая не заметила моего прихода, потому я, коварно ухмыльнувшись, решила привлечь внимание своей драгоценной матери громким хлопком двери, а когда поймала её взгляд на себе с наигранным равнодушием отчеканила:

– Здравствуй, Джоан.

Глава 3. Лекси Рид.

Мать смерила меня оценивающим, чересчур внимательным взглядом. Что-то меня насторожило в этом её взоре, быть может интуиция, а возможно обыкновенная проницательность, но я всегда чувствую подобные вещи. Кажется, не стоит ожидать ничего хорошего от женщины, сидящей напротив. Я мигом напряглась, готовясь в любую секунду обороняться.

– Александрина, рада видеть тебя дома, – начала она задумчиво, заботливо вкладывая между страницами закладку и неспешно откладывая книгу на середину стола. Ха! Конечно, рада она, пусть не притворяется. Я-то знаю, что у неё в действительности на уме.

– Не волнуйся, Джоан, я здесь ненадолго. Потерпи пару месяцев и избавишься от такой обузы как твоя дочь, – я сверлила рыжеволосую женщину взглядом, замечая, как с каждым сказанным мной словом переменяется выражение её лица.

– Узнаю свою дочь, такая же хамка. Ничего не меняется, – не отрывая пристального взгляда от моего лица, произнесла старшая Рид, складывая руки на груди.

– О, рада стараться, – вздёрнув носик, съязвила я.

Мне хотелось вывести её на эмоции и кажется, я начала преуспевать в этом. По всему было видно, что мне удалось пошатнуть мнимую невозмутимость матери: здоровый цвет лица сменился багровым оттенком, тонкие светло-коричневые брови нахмурены, красным ноготком она нервно постукивает по обеденному столу. Наверное, я никогда не найду в этом доме душевного спокойствия, лишь постоянную борьбу с Джоан за собственное существование. Мать явно не ожидала, что я начну выдавать колкости в первые минуты нашего совместного проживания, но совладав с эмоциями, рыжеволосая женщина продолжила:

– Александрина, я понимаю, ты многое пережила и несомненно расстроена, но это не значит, что нужно таким тоном разговаривать с собственной матерью. Я действительно рада, что ты вернулась домой, а не осталась жить неизвестно где в одиночестве, – это прозвучало так претенциозно и высокопарно, что я едва сдержалась, дабы не фыркнуть.

Джоан решила почитать мне нотации? Что-то последние четыре года её совершенно не волновало моё воспитание и изъяны в поведении, да и чего греха таить, предполагаю, что ни тревожило вовсе. Прекрасно, раз она хочет, так уж и быть, потешу самолюбие Рид-старшей. Сделаю вид, что мне необычайно интересно её слушать. Мать сделала паузу, отвела взгляд и задумчиво уставилась в окно. Кажется, она хочет что-то мне сказать, но сомневается. Или же страшится реакции? Что-то новенькое, чтобы моя мать боялась разговора со мной. Я сложила руки на груди, точь-в-точь как она, и склонила голову на бок, всем своим видом показывая «продолжай». Рыжеволосая женщина вновь перевела на меня взгляд и сдержанно произнесла: