Сводный монстр (СИ)

Томас вообще не переживал, распахивая свое полотенце, пока я старалась сидеть на полке ровно, смотреть только куда-то в потолок, потому что для меня это все-таки было слишком.

В полотенце было очень жарко, душно, и через полчаса я позволила себе спустить его на бедра, оставшись топлес. Стало легче.

Никто не пялился, всем было плевать. Кожа сразу благодарно вздохнула, я поняла, что голышом на самом деле балдеть приятнее. Но скинуть полотенце до конца не решилась.

Томас не обращал на меня никакого внимания, лишь хмыкнул когда я спустила полотенце с груди. И именно в тот момент в сауну вошел Эрвин. Суетиться и подтягивать полотенце было бы странным и глупым, и я сидела, старательно делая вид, что на моем лице равнодушие.

Сердце стучало, я боялась увидеть за его спиной Макса, но его не было. Конечно, кто-то же должен работать в отеле.

— О, привет! — Эрвин поздоровался и прошагал к нам, усевшись рядом со мной. Тут я уж слегка покраснела, вспоминая, как его рука тискала мою ногу, но в сауне полумрак, и мое лицо итак красное от жара, что запоздалые проблески стыда и неловкости канули в лету.

Парень как ни в чем не бывало что-то вещает, поглядывая иногда на меня. Даже я бы сказала разглядывая, превращая предполагаемый релакс в откровенную пытку.

Я все ерзала и ерзала лавке, пока Томас не предложил окунуться в ледяной купели.

Согласилась и вышла с ним на мороз, накинув халат, Эрвин последовал за нами.

Со вздохом разглядывая белую задницу Томаса, понимаю, что к купели я не готова. Эрвин прыгает вслед за Томасом и ждет, когда я скину свое полотенце и халат.

— Неет, мальчики, — съеживаюсь от холода. — Ни за что! Холодно ужасно!

— Трусиха, — хохотнул Томас, вылезая из купели. Я отвела от него взгляд.

Эрвин казался недовольным.

Вскоре мы с Томасом ушли, оставив Эрвина болтать со знойными девушками из России.

Расслабляться в сауне после катания и впрямь было райским блаженством, усталость в теле как рукой сняло.

Вечером мы побродили по окрестностям, поужинали итальянской кухней и вернулись в отель. И тут же столкнулись с Максом, который стоял на ресепшне и заселял пожилую пару, переговариваясь с ними на незнакомом языке.

— Чешский, — пояснил Томас, Макс коротко взглянул на нас, кивнул и отвернулся обратно к постояльцам.

Три языка помимо родного немецкого? Впечатляет.

Брат начал заполнять бумаги за стариков прямо на стойке, и я невольно отметила про себя, какие у него красивые длинные пальцы, широкая ладонь. Клетчатая рубашка наброшена прямо на черную футболку, рукава закатаны до локтей. Отметила крепкие мышцы. Левша. Почерк размашистый, небрежный, быстрый.

Еле заставила себя отвернуть от него взгляд, попрощалась с Томасом и ушла к себе.

Решила набрать матери. Мы с ней поболтали ни о чем минут десять, пока разговор плавно не съехал на сводного брата.

— Он тебя не обижает?

Видимо пауза затянулась неприлично долго, потому что мама взволнованно позвала меня.

— Вера? Не обижает?

— Нет, мам. Все в порядке. Хотя наши отношения трудно назвать дружескими. Но ничего, жить можно.

— Ты приглядывай за ним там, пожалуйста, — сухо сказала мать. — Не стала бы я на него полагаться. Он странный.

— Что? — удивленно спросила я, в ее голосе я слышала страх.

— Да нет, ничего.

— Мам?

— Ну просто он странный, — вздохнула она. — Честно, я его всегда побаиваюсь, так что и ты будь осторожна. Он пугает.

— Будь осторожна? Серьезно? Ты говоришь мне это сейчас, когда мы с ним под одной крышей у черта на куличиках?!

— Прости меня, я просто испугалась, что он что-нибудь сделает там один. Натворит дел. Это наше с Юргеном дело, наша отдушина.

— И потому за странным придурком ты отправила приглядывать свою родную дочь? После всего, что он сделал?! — Я вдруг завелась, разозлилась. — Думала он изменился, сожалеет. Но на него это не похоже! Я такая идиотка, послушала тебя, прилетела сюда!

— Вера…

— Мам, у меня нет слов.

Я бросила трубку.

Успокоилась еще быстрее, чем завелась. И чего я так разозлилась? Для меня что-то стало шоком, изумлением? Нет.

Разочарованием — да. Но я знала, куда лечу и к кому лечу. Глупо надеялась, не спорю. Но это мои проблемы. Мать не причем. Она всего лишь хотела, чтобы сучий пасынок не превратил их с отчимом труды в пепелище.

Теперь чувствую неловкость оттого, что сорвалась на матери, почем зря. Никто не обещал сладкие волшебные каникулы. Меня просили поработать бок о бок с тем, кто в детстве нанес мне травму. Физическую и психологическую.

И я согласилась. Добровольно.

Так чего же я злюсь сейчас? Оттого, то он не оправдал моих ожиданий и не бросился в ноги с мольбой о прощении?

Наивная дура.

Весь вечер я усиленно плавала в бассейне, чтобы не растерять навыки и в первую очередь успокоиться. Вода обволакивала, приводила мысли в порядок. Я наворачивала бесконечные круги, пока не стала задыхаться от своего темпа и приятной усталости.

Вдоволь наплававшись, решила поваляться пару минут в сауне, а затем уже отправиться спать, тем более что специально для этого надела раздельный купальник. В слитном в сауне нереально жарко.