Сводный Змей

Заезжает в KFC-авто и заказывает кофе и бургеры. Забирает в окошке заказ и бросает бумажный пакет мне на колени.

– Я же сказала, что не хочу есть, – говорю раздраженно.

Есть бургер с соусом перед Змеевским?? Я же обляпаюсь обязательно.

– Так я тебе и поверил, – ржет, – я слышал, как твой живот урчал.

Инстинктивно прикладываю руку к животу. Да, я голодна. Вальс меня вымотал. Но есть перед ним? Тем более несколько минут назад он намекал на мой лишний вес.

Паркуется и со смаком попивает кофеёк.

– Ну чё сидишь, как не родная? Распаковывай.

– Я только кофе.

– Не отпущу, пока не поешь.

– Прекрати.

Блокирует двери.

– Ешь.

– А ничего, что это вредная пища? – сужаю глаза.

– Ты вреднее.

Кофе идёт «не в то горло», и я закашливаюсь. Хватаю салфетку и вытираю губы. Я же говорю, что в его присутствии обязательно припозорюсь.

Заботливо стучит меня по спинке:

– Всё ок?

– Ок, – бурчу хрипло.

– Ладно, я понял – ты стесняешься меня. Поэтому не ешь.

Меня почему-то задевает его правильная догадка, и я достаю бургер и демонстративно откусываю кусочек. Храни меня боже. Надеюсь, не подавлюсь.

Тактично отворачивается к окну, проверяет телефон, допивает кофе и относит пустой стакан в урну. Его действия дают мне возможность слопать бургер, не оставив ни крошки. Быстро проверяю одежду – не заляпала.

– Спасибо, – говорю уже доброжелательно.

Мне полегчало, и я уже не такая злая.

– Всегда пожалуйста, – хмыкает и заводит мотор.

Переписывается по дороге с кем-то, улыбается в экран. Сижу, ёрзаю. Меня бесит, когда он подтрунивает надо мной, но когда не обращает внимания – тоже почему-то бесит.

Довозит меня до дома.

– Пока, – говорю.

– Пока, – отвечает, не отлипая от экрана.

Выхожу. Уф…

Глава 5

Эля

Вечером приходит мама. За ней идёт шофер Камоевича и бережно несёт белое платье.

– Ты ужинала? – спрашивает она.

– Да, поела.

– Платье вот привезли, – говорит тоном, в котором слышатся извиняющиеся нотки.

– Красивое.

– Из Италии.

– Здорово.

Мама пристально смотрит на меня:

– Эль, у тебя всё нормально? Как вальс?

– Нормально.

– Нормально и всё?

– А что ты хочешь от меня услышать? – раздражаюсь.

– Артем тебя не обидел?

– Нет, – хмурюсь.

– А что тогда?

– Мне не нравится твой поспешный брак с Камоевичем. У меня такое чувство, что люди смотрят на меня и думают: её мать продалась богачу, бедняжка.

– Что ты несёшь? – злится мама.

– А что, скажешь не так?

– Не так. Я не продалась. А выхожу замуж.

– Это одно и то же, – фыркаю.

– За любимого человека, – опускает глаза.

– Что-о? Ты любишь Камоевича? – моя челюсть отвисает до пола.

– А что тебя так удивляет? Он достаточно интересный мужчина, – пожимает плечами.

– А как же папа? Ты его больше не любишь?

– Папы с нами больше нет, – горестно вздыхает, – а я должна жить дальше.

Не верю! Не верю, что она любит Змеевского. Она говорит это, чтобы меня успокоить. Как можно любить врага??

– Когда-нибудь ты меня поймёшь.

Качаю головой и ухожу к себе. В моей комнате висит платье на свадьбу. Роскошное донельзя. Только не радует оно меня.

Мама зачем? Нам было так хорошо жить вдвоем. Зачем нам семейка Змеевских? Наверняка она сменит фамилию и тоже станет Змеевской. А я буду Паршиной, как папа. И мой брат…

Мне не нужен другой брат!

Мне не нужен Артем Змеевский!

Он бесит, раздражает, выводит из себя. Нестираемая с лица наглая ухмылка и вседозволенность. Ууу, ну почему? В бессилии бью кулаком подушку.

– Эля, поможешь мне застегнуть платье? – кричит из спальни мама.

Нехотя встаю и иду помогать. Мой бунт уже ничего не исправит, а только поссорит меня с мамой – единственным близким человеком на Земле.

Она стоит возле зеркала – такая красавица. Ей 42, но выглядит значительно моложе, без всяких инъекций ботокса. Стройная, длинные волосы и мягкий характер. Конечно, Камоевич не смог пройти мимо такой женщины. Хоть бы он её любил по-настоящему, а не относился к ней, как к купленной втридорога игрушке. А я как-нибудь…

Как-нибудь смирюсь с присутствием сводного Змея в моей жизни. В конце концов, по словам отца, он редко бывает дома, и мы не будем часто пересекаться. Да будет так!

Застегиваю молнию на прямой маминой спине. Платье – шик! Невесомое.

– Ну как я тебе? – интересуется ма.

– Сама знаешь, королева.

– А ты принцесса.

Сразу вспоминаю, как Змеевский сегодня назвал меня принцессой. Не хочу, чтобы он всплывал в моих мыслях так часто. Только-только перестала чувствовать на лопатке его ладонь.

– Господи, как же я волнуюсь! – стонет мама.

– Я тоже, – признаюсь. – С танцем проблема. У нас с Артемом не получается синхронно двигаться. Он идет в одну сторону, а я в другую.

– Ничего, научитесь. Еще два дня есть.

Божечки, два дня это терпеть! Двухчасовые репетиции ради двухминутного танца на пиршестве. Это же форменное издевательство…

Сама согласилась. А могла бы послать Камоевича куда подальше. Ага, могла? Нет, я не боюсь его, я отношусь к нему НИКАК. Как к чему-то временному в своей жизни. Терплю, можно сказать.

Мама снимает платье и вешает его обратно на шкаф. Вздыхает. Да, атмосфера у нас в доме сейчас напряжная.

– А свадьбу нельзя отменить? – спрашиваю.

Мама отрицательно качает головой.