Свое время

И только тут замечает меня:

— Помогите. Надо забрать ее отсюда.

Это приказ. Я привык исполнять приказы, и я склоняюсь над ней раньше, чем успеваю подумать, кто он, собственно, такой и откуда у него право… Неважно. Он прав. Надо забрать ее отсюда, а остальное подождет.

Ее тоненькая шея на моей ладони. Волосы падают вниз, они наверняка щекотные и пушистые на ощупь — но она не в моем времени, вне моей рабочей оболочки, и я не могу этого почувствовать. Подхватываю ее другой рукой под колени и иду. Вслед за ним, человеком, которого я должен убить.

Но он знает, куда идти.

Мобила.

Несколько нескончаемо длинных звонков — за это время мы проходим коридор и выбираемся из дом-базара; только здесь я позволяю себе остановиться, перебросить бессильное тело девушки головой себе на плечо, так, что могу придерживать ее одной рукой, и нашариваю мобилу, разрывающуюся от гнева. Конечно, это Гром. Он почти кричит:

— Что случилось, Молния?!

— Все в порядке, — понижаю голос, хотя старик, понятно, все равно услышит, если захочет прислушаться. — Веду.

— Он еще жив?!

Что я могу ему ответить?

Гром, конечно, берет себя в руки. Чеканит вполголоса, и в каждом его слове — то великое доверие, что он оказал мне, только мне одному… и которое я не сумел оправдать:

— Я уже отдал приказ по Окружности. Сигнал к восстанию. Оно захлебнется, Молния, если он уйдет и перекроет эквопоток.

— Гром, я…

— Быстрее! — кричит старик Эбенизер Сун, и в его надтреснутом крике больше силы и энергии, чем в таком знакомом голосе Грома в динамике мобилы. — Сюда!..

И тут я чувствую, как медленно-медленно уменьшается тяжесть на моем плече. Испуганная девушка, запертая в коммунальном времени, начинает приходить в себя. Надо перехватить ее поудобнее, так, чтобы не смять кожу, не порвать волосы, не повредить хрупких костей…

Мобила.

Не моя. Моя по-прежнему в руке, и это низачем не нужно.

— Да, Морли, — бросает нетерпеливо Эбенизер Сун.

Останавливается. Слушает.

— То есть?.. А какого черта вы молчали?! Я мог хотя бы предупредить Эжена…

И после паузы, устало:

— Я не желаю больше иметь с вами дело, Морли. Игар мертв.

И после еще одной:

— Хорошо. Только ради девочки. Мне самому уже все равно.

Отключает мобилу и повышает голос, обращаясь одновременно — я бы помер со смеху, но не сейчас — и к спецохранцам, и ко мне:

— Быстрее! На Окружности бунт. Мы должны успеть прорваться.

Я вижу, как двое в черном переглядываются, и что-то нехорошее мелькает в их перекрестных взглядах. Старик не замечает, ему не до того. Срывается вперед, хренов полководец, которому дикий кураж заменяет и силу, и мозги. Встречные коммуналы, неспособные разглядеть никого из нас, все же брызжут в стороны с его пути. Но движется он, теперь я отслеживаю и могу оценить траекторию — в правильном направлении, через два квартала будет дом-вход.

Ни разу, кстати, не слыхал, чтобы его называли «дом-выход».

Старик несется впереди всех и не видит. Вижу я — как, переглянувшись еще раз, двое в черном одновременно отпускают, а может, и швыряют осточертевший им труп. Он шмякается на землю, с ореховым стуком раскалывается череп, трещат недоломанные при жизни кости. А спецохранцы неторопливо, и чему их только учили на Базе?! — расчехляют оружие.

Эбенизер Сун оборачивается на звук. Но не понимает.

Понимаю я.

Не все сразу. Не успеваю — подумать о том, что я один против двоих, безоружный, с девушкой на руках. И тем более о том, что они, спецохранцы, тоже, наверное, подчиняются Грому, а значит, мы союзники, и ничто не мешает нам прихлопнуть наконец этого давно обреченного старика, а потом ждать приказа, что же делать дальше. И в ожидании, раз уж тут оказалась эта рыжая девка, заглянуть всем вместе в ближайший дом-трах.

Думать я не успеваю вообще. Но хватаю на лету главное, то, что не замечалось раньше, в дом-базаре, где счет не шел на доли секунды.

Мое время — быстрее стандартного спецохранного. Тогда, на выходе с инфохрана, меня ускорили еще!.. И это никуда не делось. Я быстрее них!!! — а потому могу всё.

Я спускаю ее с рук, осторожно, словно она вся из стекла, и придерживаю долю мгновения, давая утвердиться на ногах, и все-таки не рассчитываю движения — будто получив удар в спину, она летит вперед, согнувшись и взмахнув волосами, прямо на изумленного старика. Но это уже неважно, я успел обернуться раньше, чем они что-то сообразили, и в прыжке я выбиваю у ближайшего из них оружие, а со вторым вхожу в клинч. Каждый мой удар — на опережение, точно в цель, а они еще и ни черта не понимают, они успели ко мне привыкнуть, к приблудному ликвидатору, зачем-то увязавшемуся следом… Вы не профессионалы, ребята. Сразу видно, что он никогда не работал с вами лично, мой учитель Гром. Который больше не имеет надо мной никакой власти.

Не помню, куда я задевал мобилу. Кажется, так и сунул куда-то, не закончив разговор.

Девушка. На мгновение позволяю себе обернуться, взглянуть на нее. Вижу, как старик Сун хватает ее за руку; кретин, так нельзя, ты же в спецохранном времени, сейчас под твоими старческими крючьями хрустнет и сломается тоненькое запястье…

Он догадался.