Своенравная красавица

Поднявшись ни свет ни заря, Коул не стал будить Мэгги. Он понял, что и она провела сегодня бессонную ночь, уснув только перед самым рассветом. Один-два часа погоды не сделают, путь до Лоуфорда неблизкий, но до вечера они уложатся в любом случае. Поразмыслив, Коул решил спуститься и позавтракать вместе с миссис Халлауэй.

Когда после завтрака Коул вновь поднялся в комнату с подносом для Мэгги, он увидел, что та уже не только проснулась, но и полностью готова к поездке.

– Доброе утро, Мэгги.

– Доброе. Куда ты ходил?

– Завтракал в обществе миссис Халлауэй. Она просила обязательно накормить тебя, когда ты проснешься. Так что как только ты подкрепишься, мы тут же отправимся в путь.

Мэгги охотно повиновалась. Пока она завтракала, Коул торопливо собирал вещи.

– Знаешь, – проронил он, – я рассказал миссис Халлауэй правду о нас. Ну, что брат Мэггот – наша выдумка.

– И что? Она очень сердилась? – Коул усмехнулся и покачал головой:

– Вообще-то нет. Она сказала, что сразу все поняла, просто не хотела нас смущать. Но ей все равно приятно, что я признался ей во всем. Она так мне и сказала. А еще попросила передать тебе соболезнования. Сказала, что знает, как тяжело потерять близкого человека. Она желает тебе мужества и терпения.

– Хорошо, что ты все ей рассказал, Коул. Она очень милая женщина, – улыбнулась Мэгги.

– Да, Мэгги... что касается вчерашнего вечера... Я хотел извиниться.

– Тебе не за что извиняться, Коул. В конце концов, ты только поцеловал меня.

Коул облегченно вздохнул:

– Да, в принципе ты права. Слава Богу, что все ограничилось поцелуем. Просто я подумал, что обиделась.

– Ты нисколько меня не обидел. Даже наоборот. Знаешь, когда я училась в школе, девчонки часто рассказывали о том, как... в общем, как их целовали, обнимали и ласкали, ну, ты меня понимаешь. И я всегда думала, как все происходит на самом деле и какие чувства возникают. Теперь я знаю. Ну и учитывая, что между нами нет никаких чувств, не о чем больше говорить. У тебя нет передо мной никаких обязательств. У меня тоже, – бодро подытожила она.

– О каких обязательствах ты говоришь?

– Ну, я имею в виду всякие там разговоры о помолвках и свадьбах.

Коул выглядел слегка ошеломленным.

– Ты меня здорово удивила, Мэгги. Честно говоря, я думал, что ты чувствуешь себя задетой.

– Да что ты, Коул, ни капельки. Скажу тебе больше, мне очень понравилось, и теперь у меня есть некоторый опыт, который может понадобиться, если Киту придет в голову заняться тем же.

Коул явно не ожидал такого поворота событий.

– Мэгги, как твой опекун, я бы не советовал относиться к подобным вещам так легкомысленно.

– Почему?

– Ну, э-э... – он смущенно прокашлялся, – в такой ситуации женщина всегда ходит по краю... Мужчина ведь может не удержаться, и тогда дело не ограничится одними ласками.

– Что за чушь, Коул! – возмутилась Мэгги. – Кит – джентльмен, он никогда не позволит себе скомпрометировать меня. Ну а если даже и так, что с того? Мы все равно собираемся пожениться, – закончила она как ни в чем не бывало. Легкая улыбка осветила ее лицо: – Так мы едем? Очень хочется побыстрее добраться до Лоуфорда!

Мэгги остановилась на пороге, бросив последний взгляд на комнату, и пробормотала:

– Правильно я вчера сказала. Эта комната – сплошное блаженство. – Вздохнув, она вышла за дверь.

Они зашли попрощаться с миссис Халлауэй, которая взяла с них честное слово, что когда они приедут опять погостить в Ночес, то обязательно заглянут к ней, и отправились в конюшню.

Мэгги забралась в дилижанс. Достав купленный Коулом роман, она с головой погрузилась в чтение, а Коул, сидя на козлах, мучительно размышлял о непредсказуемости женского характера. Сколько он жил на свете, женщины всегда оставались для него загадкой. И он уверен, что, проживи он хоть сто лет, ситуация не изменится. Но зато мужской характер он прекрасно знал. И поэтому надо сделать все возможное, чтобы оградить взбалмошную малышку Мэгги, вообразившую себя взрослой опытной женщиной, от надутого индюка Лоуфорда. Коул ни секунды не сомневался: если Киту Лоуфорду представится возможность, все джентльменские замашки тут же вылетят у него из головы и он поведет себя с Мэгги так же, как и... сам Коул прошлой ночью.

Как официальный опекун Мэгги Коул не мог допустить подобного.

Удовлетворенная своим разговором с Коулом, Мэгги так гордилась собой, что не видела никого и ничего вокруг. Какая она молодец, что придумала ответ, который поставил зазнайку Коула в тупик. Сейчас он наверняка думает о ней – именно то, что ей нужно.

Еще двенадцать часов назад она чувствовала себя чуть ли не падшей женщиной, бесстыдницей, которую судьба удержала на самом краю великого греха. Но теперь она думала иначе.

Видно, в комнате и правда витал божественный дух, ибо перед самым рассветом на нее снизошло озарение.

Последние четыре года она каждую минуту своей жизни мучилась от неразделенной любви. Коул не видел в ней женщину, относился к ней как к маленькому ребенку, что заставляло ее ненавидеть себя и весь мир.