Своенравная Луна

Было ли предчувствие чего-то, как в прошлые разы? Определенно нет. Просто напоминает игры подсознания. В купе сошлось несколько пиковых ситуаций, которые привели к такому сбою системы, не более того. Мы с ней мало знакомы, а с этим отшельником она долго вела переписку. Он дурманил ее сознание, причем весьма успешно. Глупо это отрицать. Возможно она даже считала его хорошим другом и так же могла примерять на роль мужа, с ее то полным отсутствием личной жизни.

– Р-рррр, – рык самопроизвольно вырвался из груди. Черный не принимает доводы разума, но в то же время не может игнорировать меня. Мы одно целое. И если однажды волк победит над человеком сдам пост.

Вожак, который не может сдержать зверя слаб. Он никогда не сможет думать о ком-то кроме себя. А Альфа в первую очередь должен думать о других. О паре, о стае. Их нужды важнее, их защита и покой первостепенны. Можно реагировать, как мальчишка, кидаясь мстить и воевать, но кому от этого станет легче? Кто мне скажет спасибо за это? Все только-только выдохнули, когда закончилась война за территории, вроде отшельников тогда победили. Больше нет кровопролитий из-за желания сильнейших показать свой статус. Сейчас у власти те вожаки, что лишь охраняли свои территории, а те, кто нападали покоятся с миром. Их волки пришли в наши стаи и не жалеют об этом.

Когда спускался перекусить, снова заглянул к ней. Наш чудо-доктор Ян Томчев сидел рядом с кроватью и проверял ее общее состояние. Поздоровавшись, пошел дальше. Открыв холодильник, вспомнил, что зря дал кухарке выходной. Из всего разнообразия блюд, что были вчера, остались лишь салат и лазанья. Ни то, ни другое я не люблю. Но пришлось довольствоваться тем что есть.

За трапезой не заметил, как стал обдумывать ее пробуждение. Что она подумает, как будет себя вести. Что скажет, когда увидит меня. Вспомнит ли хоть что-то, что случилось? Окна столовой выходили на передний двор. Когда завтрак подходил к концу, показались Дев и Аддо. Мужчины кивнули в знак приветствия, еще не заходя в дом. И только хотел кивнуть в ответ, как с верхнего этажа послышался истошный женский крик с мольбой о помощи. В считанные секунды добрался до нужной комнаты и с грохотом открыл дверь.

Такой картины я точно не ожидал. Вожак другой стаи крепко прижимал малышку к себе и нависал на ней. Поза была весьма однозначна. Не то что я подумал? Да как же. Выхватил свою драгоценность из его лап, и спрятал за собой. Чего мне стоило не убить его – не знаю, но слова о паре немного остудили пыл и вернули ясность ума.

Вот только никто из нас не ожидал того, что произошло после того, как на пороге комнаты появились и другие гости моего дома. Лина стала причитать что это сон, что этого не может быть, что она не могла сойти с ума. Она просто в коме. Да, такого поворота событий точно не мог ожидать никто из нас. Ян сказал, что это шок. Чтобы не пугать ее, мы говорили по ментальной связи. Удобная вещь в таких ситуациях. Но она что-то пробубнила про мерещащееся что-то, настолько тихо, что даже с нашим слухом, не разобрали. Долго смотреть на эту ужасную картину я не смог.

Мягкой поступью подошел к раскачивающемуся созданию, которое крепко вцепилось в собственные волосы и плакало. Хотелось схватить ее, прижать к груди и крепко обнять, забирая все тревоги и боль. Я большой и сильный, справлюсь, а она мой хрупкий и крайне нежный цветочек. Но не могу позволить себе такое. Мы не в тех отношениях. Тем более из ее обрывков фраз стало понятно, она все прекрасно помнит, и придется многое объяснить. Как – это уже вопрос другой и сейчас явно не будет приоритетным. Первостепенно – это успокоить ее.

Аккуратно присел перед ней на корточки, боясь сделать резкое движение, которое могло вызвать новый приступ паники. Сейчас такое нам ни к чему. Стройные ножки были в легком доступе для меня, и все из-за этого платья-провокации. Хорошо еще, что она в истерике и ее состояние первостепенно, иначе бы уже всем досталось, что видят Каролину в таком виде. Ее красота только моя.

Мягко обвил тонкие икры, снова ощущая бархат кожи, который пленит. От контакта кожи к коже она замирает на мгновение и даю ей легкую подпитку, как она вчера мне. Вот только ей хватило этого только на то, чтобы посмотреть мне в глаза. А я больше и не могу ничего сказать, кроме «Успокойся». Медленно поглаживаю ножки и смотрю на нее.

– Я ничего не понимаю, – хриплый шепот сорвался с ее губ вместе с всхлипом, разрывая мое сердце. Что я могу для нее сделать? Ведь это невыносимо – видеть, как страдает та, за кого ты готов свою жизнь отдать. – Совершенно ничего. Я сошла с ума, да?