Своенравная наследница

– Ты пасешь корову? – невольно спросила я, не в состоянии представить эту девочку за таким прозаическим занятием.

– Обычно Мойра пасет, – беззаботно ответила она, – ну, наша прислуга за все. Но иногда и я. Я люблю нашу старенькую Кушу, у нее шелковые бока и длинные уши, а рогов нет. Но корова бы не тронула меня, даже будь у нее рога, потому что она меня знает. Она наклоняет голову, чтобы я ее погладила, и мычит при моем появлении. Это очень умная корова. Вот бы она научилась разговаривать.

– Представляю себе эту беседу, – рассмеялась я.

– Я знаю, что бы она сказала, – уверенно ответила девочка и тоже рассмеялась.

– Правда? Расскажи мне! – я поддержала ее шутку.

– Она бы сказала о сладком зеленом клевере, о полях и холмах, где она живет уже много лет. Она родилась раньше, чем я появилась здесь, и она смотрит на мир своими большими коричневыми глазами, как будто думает обо всем. Она бы рассказала точно, водятся ли здесь феи и эльфы, потому что иногда она пасется в лунном свете, в сумерки или рано поутру, когда они должны выходить наружу.

– Не стоит верить всему, что говорят люди. Это такие же сказки, как разговоры о золотых улицах и серебряных птицах, – заметила я и тут же пожалела об этом, потому что личико девочки омрачилось.

Она медленно поднялась и отвернулась, но потом сказала совсем тихо:

– Знала бы она, что он ищет и что уже нашел…

– Кто? – быстро спросила я.

– Кое-кто, – уклончиво ответила она, – колокольчик снова звенит. Мне нужно бежать за Кушей. До свидания! И приходите в замок как-нибудь. Я вам все покажу и расскажу о нем правду.

Последнюю фразу она произнесла несколько свысока, как будто напоминая мне, что она говорит не о выдумках или сказках. Несколько минут я размышляла о девочке и ее истории, а потом принялась читать модный журнал, который прибыл ко мне из-за океана с утренней почтой.

Глава IV. Странная фигура

Мне очень не хотелось думать, что хозяин гостиницы был прав, говоря, будто Уинифред водит компанию со «странными людьми». Но однажды вечером, наслаждаясь ароматом распустившихся цветов боярышника у перевала, я вдруг заметила девочку совсем рядом. Она не видела меня, скрытую за пышной белизной высоких кустов. Фигурка девочки ярко выделялась на фоне изумрудно-зеленой травы и цветов и еще больше походила на горного духа, который неожиданно явился из-под земли.

Я хотела окликнуть ее, но вдруг заметила, что она не одна. Перед ней стояла в высшей степени необычная фигура, один из самых странных людей, каких мне выпало увидеть в этой жизни. Он был высоким и казался бы статным, если бы не сутулился. Копна седых растрепанных волос увенчивалась остроконечной шляпой, каких я никогда не видела. На нем были плисовые[9] штаны, какие мог бы надеть любой крестьянин в округе, если бы они не били в глаза ядовитым зеленым цветом, затмевая даже траву Изумрудного острова. Эти штаны в сочетании с ярко-алым жилетом делали его похожим на гигантское тропическое растение, пышное и великолепное, несмотря на дикое сочетание цветов. Сверху всего этого он напялил нечто среднее между курткой и плащом с широкими свисающими рукавами. Выражение его лица было не менее эксцентричным, чем костюм. Взгляд острых глаз казался злым и подозрительным, подбородок был чисто выбрит, впалые щеки изрыты оспой, а длинный крючковатый нос как будто смотрел в землю.

Он беседовал с девочкой, опустив глаза вниз. Я подобралась ближе, но не слышала, о чем они говорят, из-за шума реки. Один раз он энергично ткнул пальцем в небо, потом наклонился к самой земле, о чем-то увлеченно рассказывая. Выражения гнева, коварства, злобы и радости быстро менялись на его лице и тут же отражались на подвижном личике Уинифред, стоявшей рядом. Казалось, она внимала его речам с большим интересом.

Сделав паузу, он сдернул шляпу и изящно поклонился девочке, которая стояла перед ним. Возобновив свой рассказ, он несколько раз указал в направлении замка, и я предположила, что он говорит об истории народа, который когда-то жил здесь, о вождях и героях, которые прославили эту страну. Потом старик умолк и глубоко вздохнул. У него над головой мягко покачивались темные листья, а торчащие ветки чуть не задевали его шляпу.

Уинифред наконец заговорила. Я подкралась ближе: хотя и знала, что подслушивать нехорошо, но была положительно не в силах уйти, – и услышала ее ясный детский голосок:

– С того дня как мы ходили на водопады, я хочу поговорить с тобой о Тулатуке.