Своенравная пленница

Ястреб узнал в одном из преследователей охотника Джарвиса Рейнса по прозвищу Полголовы. Этот отъявленный разбойник и негодяй был его заклятым врагом. Отвратительную физиономию Рейнса обезображивали страшные шрамы, а на левой половине головы отсутствовал скальп. О чем думал торговец пушниной, поручая этому подлому ублюдку догнать и вернуть в Сент-Луис Розалин? Да окажись бедняжка в руках этого головореза, подумал Ястреб, она предпочла бы мгновенную смерть. Двое других гребцов были индейцы из племени черноногих, враждебного как соседним племенам, так и белым охотникам. Эти дикари привечали лишь Рейнса, о жестокости которого ходили легенды.

Затаившись в зарослях, Ястреб надеялся, что лодка промчится мимо. Но голоса преследователей разбудили Розалин. Она вскочила и выбежала на берег, наивно полагая, что незнакомцы придут ей на помощь. Ей казалось, что хуже Ястреба в этой глуши никого быть не может. А своим спасителям она посулит щедрое вознаграждение за то, что они доставят ее в Сент-Луис.

Он выскочил из кустов и зажал Розалин рот, по было уже поздно: лодка скрылась за поворотом, но гребцы услышали женские крики о помощи и стали причаливать к берегу. Не мешкая Ястреб усадил Розалин на лошадь, вскочил в седло и погнал маленький караван прочь от берега, на ходу приговаривая:

— Идиотка! Безмозглая дура! Да я просто ангел рядом с этими подонками! Знал бы твой отец, кого он отправляет за нами в погоню! Из-за твоих воплей нас могут убить!

— Да мне сейчас любой черт лучше, чем такой ангел, как ты! — огрызнулась Розалин. — Я сыта тобой по горло.

— Полголовы даже не черт, а сущий дьявол, — нахмурился Ястреб. — Сомневаюсь, что ты обрадуешься знакомству с ним. Впрочем, его подручные не лучше.

— Ну, это мы еще поглядим! — фыркнула Розалин.

— Ты и глазом не успеешь моргнуть, как эта троица тебя изнасилует. Я видел, что сталось с индианками из племени кроу, побывавшими в грязных лапах этих мерзавцев. Даже у меня мороз пробежал по коже, — глухо произнес Ястреб. — Нам повезло, что мы верхом, может, сумеем унести ноги.

Розалин зябко поежилась, пожалев о своем необдуманном поступке, и решила впредь не спешить с криками о помощи. Но в ее сердце закралось сомнение в правдивости его слов: не сгущает ли он умышленно краски? Такой ли и в самом деле негодяй этот Полголовы, каким его описывает Ястреб? Да и другие, возможно, тоже не дикари из племени черноногих, как он утверждает.

Ястреб заметил, что лошади выбились из сил, и пустил их рысью. Сделать привал он пока не решался, понимая, что выносливые индейцы и бывалый охотник не прекратят их преследовать. Полголовы знал, кто похитил у торговца пушниной дочь, и с радостью принял предложение догнать беглецов и наказать Ястреба, — он мечтал свести с метисом старые счеты.

Розалин заметила, что Ястреб не на шутку встревожен, и решила, что пришло время над ним поиздеваться.

— Уж не боишься ли ты этого самого Полголовы, герой? — с издевкой спросила она, так как Ястреб то и дело оглядывался. — Кстати, почему его так прозвали?

— Однажды он лишился в драке половины скальпа, — неохотно ответил Ястреб, озираясь, — Полголовы давно точит на меня зуб. Он опасен и вынослив, с ним нужно быть начеку. Его подручные тоже не робкого Десятка. Все они — мои кровные враги.

— Многовато у тебя врагов, Ястреб. А не ты ли в этом виноват? — прищурилась Розалин. — Любопытно, почему здесь столько желающих отлить для тебя именную пулю?

Ястреб не торопился с ответом, его зеленые глаза холодно блеснули, а по бронзовым скулам заходили желваки. Розалин смекнула, что ему сейчас совсем не до смеха, и помрачнела. Ястреб покосился на притихшую спутницу и процедил сквозь зубы:

— Не помешай мне тогда дружки Полголовы, я снял бы с него скальп целиком. Этот негодяй убил двоих моих приятелей, польстившись на их добычу, а потом надругался над их женами. Он не заслуживает пощады! Я бы с радостью посмотрел, как он захлебнется собственной кровью.

Розалин оглянулась, дрожа от ужаса. Ей казалось, что три зловещие фигуры могут с минуты на минуту вынырнуть из зарослей. Ястребу виднее, когда лучше сделать привал, подумала она. Главное — оторваться от погони.

Переглянувшись, беглецы поняли друг друга без слов. Никто не заикнулся о привале, хотя уже целые сутки, выбиваясь из сил, они продолжали двигаться.

Лишь под утро второго дня пути они решились передохнуть. Розалин так устала, что без возражений съела кусок ненавистного вяленого мяса и молча улеглась рядом с Ястребом на тюфяк, накрывшись волчьей шкурой. Положив голову ему на плечо, она прижалась к нему, чтобы поскорее согреться и уснуть.

Удивленный ее кротостью, он радостно рассмеялся:

— А я собирался заткнуть тебе кляпом рот и связать по рукам и ногам!

Розалин уже разомлела в уютном меховом коконе и, томно вздохнув, прошептала, обнимая его за плечи:

— Многое мне в тебе не по нутру, но ты вполне заменяешь мне тюфяк.