Своенравная вдова

«Моя дорогая Джулиана.

Это письмо не является письменным признанием, но, если тебе понадобится, ты можешь его использовать в этом качестве. Я оставляю это на твое усмотрение. Клайв Мэссингем, наверное, тебе рассказал, что сменил имя, живя в Италии, поэтому я сомневаюсь, что правда когда-нибудь выйдет наружу. Я надеюсь, что не выйдет. От этого не было бы никакой пользы. Теперь он мертв, и к тому времени, когда ты получишь это письмо, я уже буду далеко.

Мэссингем нашел меня в Италии несколько месяцев тому назад. Прошло больше двадцати лет с тех пор, как он меня бросил, но считал, что я буду рада — или даже счастлива — возобновить знакомство. Он, естественно, ошибался, но у него всегда было раздутое самомнение. Похоже, что для подобных мужчин это обычное дело. Но я отклонилась от темы.

Я уже собиралась выкинуть его из дома, но он заговорил о тебе — как два года назад он тайно сбежал с тобой, женился и потом бросил тебя в Венеции. И он очень гордился этими ужасными поступками.

Сначала я не поверила своим ушам. Причинить столько страданий моей девочке… Я и так очень переживала, что никак тебе не помогаю, а тут этот тип с гордостью рассказывает, сколько невыразимого зла он тебе причинил… Я чуть не сошла с ума, и, будь у меня под рукой оружие, я бы тут же покарала его за все, что он натворил. Я не знаю, сколько времени длилось это состояние и можно ли было понять его по моему лицу. Но когда гнев схлынул, я поняла, что Мэссингем так и продолжает говорить, совершенно не замечая моих эмоций.

Он предложил мне вернуться с ним в Англию и заставить твоего отца откупиться от нас. Ему не пришлось меня уговаривать. Хотя и не по тем причинам, которые навоображал этот высокомерный идиот. Я понимала, что он хочет причинить тебе еще больше неприятностей, и не могла допустить подобного. То, что было между мной и твоим отцом, давно мертво и похоронено, но Мэссингем причинил вред и тебе, и его нужно было остановить.

Сначала мы приехали в Лондон. Мэссингем осторожно разузнал, где и чем ты живешь. К своему удовольствию и потенциальной выгоде, он обнаружил, что за тобой ухаживает Мартин Давенкорт. Думаю, сначала он задумывал обычный шантаж, но, услышав о том, что твой отец хочет выделить тебе приданое, он дико обрадовался и изменил первоначальные планы. Он решил, что вернется твоим законным мужем, заберет деньги и разделит их со мной. Полагаю, ты уже знаешь об этом от него, после вашей встречи. Он считал это нашей общей местью твоему отцу — и возможностью получить много денег. Как ни странно, но он никогда не сомневался, что у нас с ним одна цель, и это стало его роковой ошибкой.

Остальное было совсем просто. В ту ночь, когда он вернулся в гостиницу после вашей встречи, я заманила его в спальню. Как я уже сказала, это было несложно. Мэссингем никогда не сомневался в своей привлекательности, и я еще вполне хороша… Он ничего не подозревал до того момента, когда я вставила ему в рот кляп, применив несколько больше силы, чем обычно нужно для любовных игр. Я не стану распространяться о неприятных подробностях его смерти, но, боюсь, он сильно мучился. Такова уж судьба злобного вымогателя.

Дорогая Джулиана, я не заботилась о тебе, когда ты была ребенком, и, без сомнения, найдутся те, кто скажет, что сейчас я совершила ради тебя слишком экстравагантный поступок, что это чересчур даже для матери. Но я все равно буду молиться, чтобы ты была счастлива со своим милым мужем. Выходи за него снова как можно скорее и больше никогда не отпускай. Это единственный совет, который ты сможешь от меня услышать, но он идет от сердца. Я желаю тебе самой большой удачи на свете.

Твоя мать Мэрианн».