Своеволие философии

9. Таким образом, если только я вообще разделяю гуманистические моральные стандарты, я в принципе не могу рассматривать Бога как морально благого агента и, стало быть, неизбежно являюсь аксиологическим атеистом. Соответственно, чтобы у меня вообще появилась возможность допускать его благость, я должен был бы отказаться от гуманистической морали и принять некоторую версию негуманистических моральных норм теистического содержания348. Весь вопрос, стало быть, сводится к тому, какие из этих норм верны (if at all) и как мы могли бы это установить. Здесь, на мой взгляд, можно лишь констатировать, что никакого рационально удовлетворительного способа установить это не существует. Ближайшим образом обоснование тех или иных нормативных стандартов морали можно было бы искать либо в общезначимых моральных интуициях, либо в той или иной рационально-дискурсивной аргументации. Что касается интуиций, то, как я уже сказал, я лично придерживаюсь именно гуманистических моральных стандартов потому, что их истинность представляется мне интуитивно очевидной. Однако, я отдаю себе отчет в том, что этот тип интуиций, хотя и весьма распространен (особенно в нашу эпоху), все же не является общезначимым. К примеру, его, по-видимому, не разделяют ни люди типа Чингисхана или Гитлера, ни люди типа Платона или Августина349. Что же касается рационально-дискурсивной аргументации, то все известные мне попытки обоснования морали на этом уровне (например, контрактуалистского или «диалектического» типа350 и т. п.) не только остаются спорными сами по себе, но и, как мне кажется, носят сущностно партикуляристский характер. Я имею под этим в виду, что они изначально предлагают рациональные процедуры, годящиеся для обоснования лишь некоторых типов морали351, а никакой убедительной рациональной процедуры, которая позволила бы сделать общезначимый выбор между всеми исторически данными версиями моральных стандартов, не существует. К примеру, у меня нет никакого способа рационально доказать теисту, что некая активность может быть моральным злом только на том основании, что она антигуманна. И точно так же у теиста нет никакого способа рационально доказать мне, что некая активность может быть моральным злом только на том основании, что она противоречит воле Бога352. Если угодно, мы приходим здесь к релятивистскому тупику, по поводу которого я хотел бы сделать два следующих замечания. Во-первых, в ситуации релятивистского тупика я нахожу рациональным оставаться при своих интуициях. Если мне предлагается выбирать между нормативными стандартами А и В, причем никаких общезначимых рациональных аргументов ни в пользу А, ни в пользу В не существует, но фактически у меня есть интуиции в пользу истинности А и нет никаких интуиций в пользу истинности В, с моей стороны было бы логично сделать выбор в пользу А. Другими словами, у меня нет никаких мотивов предпочитать теистические нормативные стандарты, которые в моем случае «ничего не говорят ни уму, ни сердцу», гуманистическим стандартам, которые в моем случае хоть что-то «говорят сердцу». Во-вторых, я полагаю, что констатации самого релятивистского тупика уже достаточно для того, чтобы я не мог избежать аксиологического атеизма. В самом деле, чтобы избежать его, я, как минимум, должен был бы усматривать хоть какой-то конкретный и внятный смысл в термине «абсолютное (моральное) благо», который теистический дискурс применяет к Богу. Как я показал, единственный конкретный и внятный смысл, который я вообще могу интуитивно связывать с термином «(моральное) благо», т. е. гуманистический, в данном случае явно не подходит. Что же касается альтернативных теистических стандартов морального блага, то, с одной стороны, у меня нет никаких непосредственных интуиций, раскрывающих их содержание, а, с другой, в силу наличия релятивистского тупика в их пользу нельзя привести никаких общезначимых рациональных доказательств. Но в таком случае я просто элементарно не понимаю, что вообще имеет в виду теизм, называя Бога абсолютно благим353. Не понимая же этого, я, очевидно, не могу на самом деле рассматривать его как абсолютно или хотя бы просто благого, а этого достаточно для аксиологического атеизма. Таким образом, чтобы признать теистический тезис о благости Бога пустопорожней декларацией, мне вовсе не нужно самому решить проблему блага (например, позитивно доказать истинность гуманистических моральных стандартов), достаточно констатировать, что она объективно не решена.