Своевольная принцесса и Пегий Принц (ЛП)

Ярмарка для лошадей и крупного рогатого скота всегда проходила весной, так же было и в том году. Трудно было поверить, что прошло целых два года с того момента, как она увидела Пятнистого Жеребца и его заикающегося грума, и все же это было так. О ярмарке простодушно напомнил ей один из ее знатных друзей, спросив, не прокатится ли та в карете, запряженной пони, взглянуть на событие, которое ее когда-то так радовало. Наследная принцесса, стоя у окна, приложив руку к животу, горько улыбнулась и ответила, что она слишком тяжела даже для такого короткого путешествия до ярмарки в карете. Одна из ее фрейлин решила блеснуть остроумием и спросила, не желает ли она поехать верхом на Пятнистом Жеребце. Я не была уверена, что услышала колкость, прикрытую вопросом, но подозревала, что не ошибаюсь. Я подняла глаза от вышивания и посмотрела прямо на нее, но все, что я увидела, — лишь сладкая улыбка фрейлины без единого намека на злобу.

Я заметила, как Каушен вздрогнула, когда услышала вопрос. Чтож, это был ответ. Смысл его задел. Неужели она посвятила эту фрейлину в свои секреты, которые не доверила даже мне? Или фрейлина дошла до всего своим умом? Ничто из этого не имело значения. Кто-то знал, или, по крайней мере, подозревал. В моем сердце поднялся холод, и дитя во чреве тяжело заворочалось. Моей госпоже угрожала опасность, которую я игнорировать не могла. Я была дурой, если не заметила этого раньше. Склонив голову к вышиванию, я сквозь ресницы осмотрела женщин, собравшихся в комнате. Некоторых в ее окружении я никогда ранее не видела.

Ну конечно же.

Любой посвященный в такой секрет, любой, кто задал прямой вопрос, может потом использовать это знание в качестве рычага для повышения социального статуса. Мне было больно видеть, что Каушен была загнана как олень, окруженный сворой гончих. Я поклялась себе, что сделаю все возможное, чтобы исправить положение. Я просто кипела в кротком молчании от желания убить их всех.

Но перво-наперво необходимо было разобраться с мастером конюшен. Он и его Пятнистый Жеребец должны быть отосланы куда-нибудь, где он бы никогда, словом или взглядом, не смог бы предать принцессу. Если бы я была мужчиной, то, возможно, задумалась бы о способах его убить. Но я была женщиной, а лукавство — лучшее женское оружие, как учила меня моя матушка. Итак, я подождала до следующего утра, когда она выглянула из окна, напевая себе под нос, пока Лостлер, стоя во дворе конюшен, седлал Пятнистого Жеребца. Ни одной фрейлины не было поблизости, и я встала рядом с ее локтем и мягко сказала:

— Я знаю, Вас огорчает вид коня, и знаю, что Вы не можете покататься на нем верхом. Вскоре Вы будете матерью, и после этого наконец королевой Шести Герцогств. Я знаю, что Вы больше не считаете его подходящим скакуном для себя. Вам следует продать его так же, как когда-то купили. Уберите его из своей жизни и мыслей. Как только его не станет, Вам не будет нужды смотреть на него и вспоминать свои дикие приключения с ним.

Я говорила очень осторожно и смотрела только на лошадь, но знала, как она воспримет мои слова. Я почувствовала ее колебания, когда она произнесла:

— Возможно, мне действительно следует так поступить.

Так я подтолкнула ее к действиям.

— Лошадиная ярмарка продлится еще три дня. Будьте решительны, моя королева. Отошлите его отсюда, из Вашей жизни. Не дайте никому увидеть Ваших сожалений, и все увидят Вашу силу в данном решении. Они увидят, что Вы по-настоящему готовы оседлать трон вместо Пятнистого Жеребца. — Она все еще молчала и просто смотрела, но ее боль отразилась в ее сверкающих глазах. Мне пришлось надавить сильнее. — Позвольте всем увидеть Вас стоящей в гордом одиночестве и сильной, не полагающейся ни на кого в своих решениях.

Ее взгляд пал на меня, затем опустился к моему животу. Она сжала губы в тонкую линию и ничего не сказала. Мгновение спустя она решительно прошла по комнате к шнурку колокольчика и вызвала пажа. Она была немногословна.

— Я решила продать Пятнистого Жеребца на лошадиной ярмарке. Он отойдет по первой же цене независимо от предложения. У нас более чем достаточно особей его породы в Баккипе. Пришло время с ним расстаться. Хочу, чтобы его отправили туда незамедлительно.

Мальчик поклонился.

— Я немедленно сообщу мастеру конюшен.

Наследная принцесса покачала головой.

— Нет. Не беспокой его по этому делу. Он будет спорить, а это уже окончательное решение. Пусть замковый кузнец справится с этим. Привяжет коня к телеге и отведет на рыночную площадь. Так он не сможет высвободиться.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Мальчик ушел, и Каушен вернулась к окну.

Кузнец не питал симпатий к мастеру конюшен Лостлеру. Он приходился братом предыдущему мастеру конюшен, которого заменила наследная принцесса, поэтому он затаил обиду на человека, оставившего его брата без места и средств к существованию. Все это знали. И когда паж передал тому повеление наследной принцессы, я уверена, тот не стал тянуть время, отложил свой молот, повесил фартук и прикатил свою тяжелую кузнечную телегу во двор конюшен.