Читаем Свои полностью

Бывает, возимся на террасе, а бабушка нет-нет и вспомнит что-нибудь интересненькое из прошлого, мне бы записать, собрать все воедино – да все не случалось. А тут с дневником этим ерунда какая-то. Не получилось у меня свои мысли записывать, — глупые они, неинтересные. Вот и решила семейные истории, бабушкины воспоминания, фотографии старые, вырезки — все в один дневник собирать. Потом можно будет записи по времени выстроить, а там и целая история получится, где каждый Можаев свое место займет, почти как в книгах бывает. Только книги выдумываются, а Можаевы действительно жили. И для меня — не просто жили. Не будь их, и меня бы не было.

И в этом смысле «Можаевы — мое сокровище».

ТАМБОВСКИЕ ГЛАВЫ

Глава 1. Дикое поле

«Дикое поле» — звучит нормально. «Дикое поле» — обычно звучит. Но если вслушаться, если вдуматься, не все с этим звучанием гладко. «Поле», — каким оно по-русски бывает? Бескрайним, ровным, хлебным, гречишным… Все как будто взгляда человеческого ждет, рук умелых да сильных. Какое же «дикое»? Дикими у нас степь бесплодную, зверя лютого да человека неприкаянного называют. Про поле — «чистое» говорят, «раздольное».

Расступался густой туман,

Расстилалось широко поле.

Запахать бы его, да нет сохи,

А была бы соха, — нет пахаря,

И кручинилась земля-матушка,

Что слезой, росой умывалася.

Утереть бы слезу, да некому,

Лишь туманы, густые, душные

Все печали возносят трепетно

К небесам премудрым, преласковым.

От Москвы до Казани, от Казани по Волге вниз до Царицына, до Астрахани, оттуда по землям Поволжья с Придоньем до Крыма и Белграда, и от Белграда вверх, вдоль границы с Речью Посполитой, до самой Москвы распростерлось безлюдное поле. Столько земли нетронутой, — виданое ли дело?! Да ведь одной земли для хозяйства мало. Ей работник нужен, а работнику — защитник. Вот и жались мужики к городам да крепостям, а те — к Новгороду.

А что Новгород? Новгород не хлебородством, — торговлей велик был. Со всей Руси товары к нему стекались, со всех сторон купцы заморские съезжались. А вот земля урожаями не баловала, постоянного ухода требовала. Оттого всяк вершок со тщанием урабатывали и духов как след задабривали. Да видно, плохо задабривали, что беда за бедой посыпались: то сухмень, то ливни да заморозки, то землю трясет, то солнце средь бела дня гаснет… В городе мор начался, бесхлебье, — люди на Волгу и подались. Там просторы другие: земли и воды всем хватает.

Вот ушкуйники[1] новгородские,

Кто в ладьях, кто в долбленках-лодочках,

Кто с товаром да ратной свитою,

Кто с сумой да с пустой утробою,

Все по Волге шли, повдоль берега:

Кто искал себе места торгового,

Кто спасался от голода лютого;

Где одни находили пристанище,

Там другие шли себе далее,

Но от Волги уйти не думали,

От кормилицы-благодетельницы.

Как присмотрят место, — обустраиваются. Кто побогаче дело заводит, торг открывает, — ему от реки уходить глупо. Кто поскромнее в работники идет, хозяина себе ищет, с другими мужичками сговаривается. Человекам во множестве жить способнее: и веселей, и спокойнее. Но слаб человек, слаб и ко греху удобопреклонен. Где одни честностью да терпением невзгоды одолевают, — другие на хитрость да жадность полагаются, а то и вовсе воровские мысли вынашивают. Которые в добродетели устоять умеют, — тем от людей почет и уважение, а которые в соблазны нечестивые впадают, — тем осуда[2] и недоверие. Это дело ясное. Да как ты сразу все угадаешь, чтобы добрую душу приветить, а злочинную отвратить. И без разбойников неспокойно в Поволжье. Пустынно да неспокойно.

Вот из ханств степняки-кочевники

Ястребами, пыльными бурями

Возлютуют, взовьются, вскинутся,

Поле вмиг одолеют ровное,

Чтоб разграбить, сжить, сдушегубствовать,

Ни детей, ни жен не жалеючи,

Возвращаются с новой добычею

Иль до смерти едва не убитыми,

След кропя слезами да кровию.

Плачь-оплакивай, земля-матушка,

Изнапащенных, обездоленных,

Искалеченных, полоненных!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман