Свой-Чужой (СИ)

Комитет, напротив, состоит из выходцев Метрополии. У Комитета куда больше прав и влияния – они могут вмешаться или даже забрать себе любое дело, у них очень широкие права на применение оружия, имеют право по своему усмотрению казнить особо опасного преступника на месте. У них лучше оружие и совершеннее техника. Однако полицейских больше, они местные, а, значит, пользуются большим доверим у населения. Как я уже упоминал, Комитет и полиция постоянно сталкиваются лбами на разных делах, преимущественно это те, что связаны с терроризмом.

-Я бы сказала, что они революционеры, а не террористы, — перебила Альбина Ирвина.

-Называй как хочешь, это предмет отдельной дискуссии. Я, пожалуй, все же продолжу называть их террористами. Так вот, у полиции всегда свой взгляд на ведение дел, полицейские помягче комитета, да и полномочий у них поменьше. Комитет жестче и агрессивней, но они как были чужаками, так и остались. Потому полностью освободить полицию от ловли повстанцев не получится, Комитет в одиночку это не вытянет. Так и толкаемся. При этом есть у нас подразделения, которые не хотят марать себя политическими дрязгами. Например, департамент Криминальной Полиции занимается исключительно уголовщиной, его начальник Джозеф Карпентер категорически запрещает подчиненным лезть в политические дела. Но я работаю в Департаменте Поддержания Стабильности, так что война с терроризмом – моя прямая обязанность.

-Тогда я снова задам тебе изначальный вопрос: как вообще ты оказался в полиции?

Ирвин вздохнул и поставил стакан на землю:

-Тебе ответить честно?

-Хотелось бы.

-Я родился в самом большом поселке Шарры, в Руте. Крупнее только Террана и Рекурента. Оттуда не так много путей, по которым может пойти твоя жизнь. Самые очевидные – на завод или в шахту. Теоретически можно поступить в университет в столице или даже Метрополии и стать инженером, но для этого нужно иметь очень много серого вещества в голове. У меня столько нет.

Альбина хмыкнула, потом спросила:

-Но есть и третий путь – полиция?

-Да. Этот путь мало отличался от первого. Кем может стать выходец из рабочего поселка? Постовым, не выше. А постовая служба, точнее, Департамент Общественного порядка – это именно те полицейские, о которых ты такого невысокого мнения. Недалекие, грубоватые, солдафоны. Но именно такими качествами и нужно обладать, чтобы пьяные драки разнимать, да жуликов ловить по горячим следам. Мне там было неуютно с первого дня, но я мечтал о карьере офицера, хотя знал, что мне ничего не светит. Хотелось думать, искать, расследовать, а не составлять очередной протокол на пьющего шахтера, который опять побил жену.

-Но ты ведь добился своей цели!

-Да. Тут мне помог мятеж, который был восемь лет назад. И еще я многое понял тогда, Альбина. Потому и называю террористов террористами и никак иначе.

-И что же произошло восемь лет назад?

Ирвин вновь взял свой стакан с вином, отпил и ответил:

-Мятеж. То есть сначала это был просто массовый митинг. Как раз истекали полномочия тогдашнего главы колонии, и на это место собирались назначить нового человека. Старый уже был. Старый - это в буквальном смысле, он хотел на пенсию, о чем и уведомил Метрополию. У него был отличный зам, который был весьма популярен в колонии. Его звали Ангелус Фарелус. Все надеялись, что именно его назначат преемником. Я тебе больше скажу, даже Континент уже собирался это сделать.

-Но?

-Но кто-то пустил слух, что его не назначат. Мощный слух. И вышел митинг на защиту Фарелуса, митинг, который, в общем-то, был не нужен. А Метрополия очень не любит такие вещи, она никогда не пойдет на уступки, если требовать в лоб. Митинг разогнали, тогда еще силами полиции. На следующий день защищать Фарелуса вышло в десять раз больше людей.

-И Метрополия ввела войска?

-Нет, поначалу надеялись на полицию. Прислали своего ставленника, Фарелус болтался в воздухе, явно колебался. Ему хотелось стать лидером Шарры, но сразу выступить против Метрополии он не решился. Пару дней его не слышно, не видно было. Думал. Наверняка не один, кто-то склонял его на нужную сторону. В итоге он поддержал тех, кто вышел на улицы и собрался все же возглавить Шарру. К тому времени сделать это законно было уже нельзя, преемник назначен. В общем, получилось, что это уже была последняя черта. Полиции отдали приказ разгонять толпу, а Фарелуса арестовать. Я хорошо помню этот день. Уже была осень, вода замерзла, промозгло, но снега еще не было. Мы круглые стуки стояли в оцеплении, а за барьером… А кто за барьером? Обычные люди, трудяги. Тех, кого мы защищали. Точнее, должны были защищать.

Тут Ирвин на минуту замолчал и отпил еще вина. Альбина тоже помолчала, но потом все же не выдержала:

-И что было дальше?