Свой-Чужой (СИ)

Чуть в отдалении находился бывший жилой район, однако, сейчас он был наполовину пуст. В Рекуренте жили вахтовым методом сменные рабочие производств и добычи, а также небольшая часть администрации и обслуживающего их персонала. Большинство бюрократии давно переехала в Террану, а рабочие вне вахт жили в небольших поселках по всей Шарре. Собственно, Террану в свое время строили с одной-единственной целью: вывезти людей из мертвой промышленной зоны, чтобы хоть как-то снизить нереальный уровень смертности от выбросов. Оказалось, что построить чистую столицу дешевле, чем постоянно находить и обучать новый персонал взамен умершего.

Мера принесла желаемый результат, после появления Терраны, продолжительность жизни среднего обитателя колонии выросла вдвое, с 30 до 60 лет. Потому символом новой столицы стал медицинский крест. Кто-то из лояльных Метрополии политиков подчеркивал это в своих выступлениях, вот, мол, смотрите, Метрополия заботится о нас, а не только качает ресурсы. О том, что в самой Метрополии средняя продолжительность жизни составляет 90 лет при качестве жизни на порядок лучше скромно умалчивалось.

Астра родилась именно в Рекуренте, в одной из последних семей, которые еще жили здесь на постоянку. Здесь же прошло ее детство, омрачённое чередой болезней и аллергий. Пару раз она даже была при смерти, но каждый раз что-то помогало выбраться. И каждый раз это были не врачи: уровень медицины в городе был крайне невысок. Возможно, потому она так и осталась хрупкой и маленькой. В итоге, когда девушке было тринадцать лет, их семье все же дали жилье в Терране, но грязный город до сих пор был одним из самых сильных ее воспоминаний.

Сегодня ей предстояло туда вернуться: через Рекуренту легче всего было попасть на самую маленькую и самую защищенную базу повстанцев: Кречет.

Самый простой способ пересечь рукотворную пустыню и попасть из новой столицы в старую был поезд. Он ехал семь часов с двумя небольшими остановками, именно таким способом передвигалось абсолютное большинство людей. Собственно, поезд мог быть только пассажирским, грузы и почту возили по воздуху транспортными самолетами.

Астра не стала брать индивидуальное купе, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания проводников, ведь пассажир высшего класса получает перворазрядное обслуживание. Значит, велик шанс, что кто-нибудь из персонала железной дороги сможет ее опознать.

Нет, она выбрала обычный мягкий вагон. Он представлял собой длинные ряды кресел, по два с каждой стороны, и широкий проход между ними. Современные поезда мало напоминали те сараи на железных колесах, что возили шахтеров и нефтяников еще пятьдесят лет назад. Сейчас они стали быстрыми, удобными и достаточно комфортабельными, что, впрочем, неудивительно. До того как попасть на Шарру, они ездили по Метрополии.

Вообще, трудно было не признать, что отношение к колониям сильно изменилось за последние полвека. Террана вполне могла сойти за одну из провинций своего доминиона, остальные поселки также убирались, всячески облагораживались и содержались в порядке. Давно ушли в прошлое разбитые стекла, горы мусора и темные улицы. Астра не могла назвать какую-то конкретную причину этих изменений. Тут был целый букет.

Разумеется, в первую очередь лодку раскачивали повстанцы, своими призывами бороться против верховной власти. Метрополия была вынуждена задабривать жителей Шарры, всячески демонстрировать им, что они не рабы и совершенно не нужно устраивать какие-то революции, и так все меняется в лучшую сторону.

Не меньший вклад вносил тот факт, что здоровые, сытые и более-менее довольные жизнью люди работали куда эффективней голодных и озлобленных рабов. Первой ласточкой этого курса стало строительство Терраны и оно произвело такой мощный экономический эффект, что политика отношения к колониям была серьезно пересмотрена. И все же жители Шарры по-прежнему оставались рабами по своей сути. К примеру, они могли ездить в другие колонии, но не могли находиться там дольше тридцати дней без уважительной причины. Нужно было приглашение на работу, поступление в университет или государственная необходимость (ей пользовалась полиция). Что же касается самой Метрополии, то там жители колоний вообще не могли находиться без веских оснований.

При этом была удивительная лазейка в законе: если кому-либо удавалось прожить в Метрополии более пяти лет, то он автоматически становился ее гражданином, независимо от того легально он жил там эти годы, или нет. При этом после пяти лет срок давности нарушения иммиграционного законодательства считался истекшим и уголовное преследование к таким переселенцам не применялось. Естественно, в Метрополии постоянно находилась огромная масса искателей лучшей жизни. На них регулярно устраивали облавы, которые заканчивались массовыми депортациями и судами в родных колониях.