Свои и чужие - интриги разведки

Подозрение пало и на начальника Морского генштаба (МГШ) Е. А. Беренса, поскольку именно он подписывал телеграммы в адрес военно-морского агента в Швеции Сташевского, в текст которых члены «ОК» вносили развединформацию. Кроме того, следователям было известно, что Беренс работал во флотской разведке с 1910 года, а после Февральской революции руководил иностранным отделением МГШ и лично знал арестованных. Нарушая установленные правила, Беренс неоднократно перепоручал подписывать телеграммы некоторым сотрудникам Регистрационной службы. Выступая на заседании Верховного трибунала, он признал свои упущения, но заявил, что никакого отношения к преступной деятельности подследственных не имел. Более того, он уже давно намеревался реорганизовать контрразведку — Военно-морской контроль, однако достойной замены имевшимся сотрудникам не нашлось». Политический контролер МГШ Лукашевич, стремясь всячески отмежеваться от подследственных, заявил, что «контрразведка была умирающим учреждением, но реорганизация ее представлялась делом сложным». Следствие доказало, что комиссар не только самоустранился от контроля за деятельностью Регистрационной службы и Военно-морского контроля, но и выдал Окерлунду удостоверение для «служебных» поездок из Петрограда в Москву.

По приговору Верховного трибунала в апреле 1919 года Р. А. Окерлунд и начальник ВМК А. К. Абрамович были расстреляны за шпионаж в пользу союзников. Начальник Регистрационной службы А. И. Левицкий и его помощник А. М. Сыробоярский заключены в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны. Понесли наказание и другие офицеры, работавшие в спецслужбах флота.

Преемником Окерлунда стал лейтенант Абаза — помощник военно-морского агента в Лондоне. Он сумел восстановить нелегальную сеть в Советской России, прежде всего из числа сотрудников военных ведомств, и добывал в интересах адмирала Колчака и, конечно же, англичан, необходимую информацию. Организация активно действовала против Германии и ее союзников в Первой мировой войне. Неудачи белых армий и резко сократившееся финансирование самым серьезным образом отразилось на работе «ОК». Большую часть агентуры пришлось законсервировать.

Абаза предложил Орлову задействовать свои источники в Германии, которая пошла на сближение с Советской Республикой, не принимала жестких мер к немецким коммунистам и обосновавшимся в Берлине коминтерновским представителям. Абаза писал своему конфиденту: «В упомянутом направлении возможно немедленное возобновление работы организации без особых подготовительных работ и сопряженных с ними затрат. Что касается новых заданий, то полагаю, что агенты, получив за долговременную работу большой опыт, справятся и с ними…»

К концу 1920 года Владимир Орлов создал опорные пункты также в Финляндии, Чехословакии и Швеции.

Свою главную базу он решил основать в Германии. И тому имелись веские причины.

В Берлинской резиденции

Главным эмигрантским центром в первой половине 20-х годов была, несомненно, Германия. Наибольшее число беженцев из России концентрировалось в ее столице — Берлине.

Такое положение сложилось, конечно же, не случайно. Важную роль сыграло не только быстрое восстановление отношений между Советской Россией и Германией, но и их относительная географическая близость. На выборе пристанища для эмигрантов сказалась также непритязательность жизни в Германии той поры. «В 1920 году, — вспоминал известный писатель Роман Гуль, — вся Германия была нищая, аккуратно-обтрепанная, полуголодная».

Подписание Раппальского договора означало для Германии прорыв внешнеполитической изоляции, в которой она оказалась после окончания Первой мировой войны. Уже можно было вести речь об установлении полномасштабных дипломатических отношений и обмене полномочными представителями с Москвой.

Все это учитывалось штабом генерала Врангеля.

По данным, собранным Всероссийской ЧК на 1921 год, врангелевская разведка предстает в следующем виде. Главный ее орган пока оставался в Константинополе, и руководил им полковник Генерального штаба Александр Игнатьевич Гаевский. Своей задачей он считал не только организацию «чистой» разведки и контрразведки, но и проведение активных акций против большевиков в самой России и в европейских странах, контакты с различными антисоветскими организациями и правительственными структурами. Наиболее активной подчиненной Гаевскому резидентурой была берлинская. Она состояла почти из десятка бывших офицеров и военных чиновников во главе с Орловым, который действовал под псевдонимами Орбанский и Боровой.