Свои и чужие

— Намасте, — приветствовал я его.

— Намасте, сахиб, — вежливо ответил он.

На этом мои познания в хинди закончились, и я перешёл на английский.

— Скажите, у вас есть снайперские патроны три-три-восемь?

— Есть Лапуа и Магнум, оболочечные, полу-оболочечные и экспансивные, — он повёл рукой вдоль прилавка.

Я посмотрел, боеприпас был не из дешёвых — сорок экю за сотню. Зато рядом стояло то, что я и не надеялся найти — пулемётные патроны калибра двенадцать и семь на сто восемь. Причём, и тридцать вторые, бронебойно-зажигательные, и сорок четвёртые, с трассирующей начинкой, и, к моему удивлению, антикварные сорок первые, которых я не встречал даже на старой Земле.

На радостях, я набрал не меньше пяти сотен патронов для нашего Арес Шрайка, затарился снайперскими для своего нового Ремингтона, из которого пока не сделал ни одного выстрела, и твёрдо решил, что надо приехать сюда с Бобром, закупить боеприпас к его КОРДу и китайскому ДШК.

Поглазев ещё с полчаса на витрины, и перекинувшись с продавцом парой фраз, я отправился дальше. Сумка с патронами хлопала меня по ноге, хотелось пить и присесть в тени, что очень портило всю прогулку по городу. Рядом остановился необычный мотороллер с двумя передними колёсами и широким, мягким креслом на них. Сидящий за рулём молодой человек в зелёном тюрбане посмотрел на меня и медленно поехал рядом.

— Куда вам, мистер? — спросил он.

Я прикинул возможную стоимость, подумал о проведённом на жаре дне, хлопающей по ноге сумке, и сделал выбор в пользу поездки.

— Сначала на почту, затем Шератон Нью-Дели.

— О’Кей, — рикша мотнул головой в сторону своего кресла, приглашая садиться. — желаете побыстрее или показать вам город?

— Сколько стоит ваша экскурсия?

— Всего пять экю, сэр.

— Тогда поехали.

Я отправил телеграмму Жанне, в которой сообщил, что прибыл в Нью-Дели, а потом моторикша долго и с видимым удовольствием катал меня по улицам.

Город был действительно красив, а рассказ молодого человека интересен, поэтому, когда мы прибыли в гостиницу, мне было даже жаль, что экскурсия кончилась так быстро. Я поднялся в свой номер, вывалил на нетронутую постель вещи из сумки и отправился в душ, смывать угольную пыль. Вот, казалось бы, и не трогал ничего, старался не пачкаться, а на зубах вкус угля, и стоит провести рукой по лицу, остаётся чёрная размытая полоса.

В номер к Бобру и Энн я попал в двадцать четвёртом часу. Вся компания была в сборе, что-то оживлённо обсуждая. На столе стояла открытая бутылка Джемесона, в руке Мик держал стакан. Остальные чинно пили кофе.

— О, Струна, ты вовремя. Мик нашёл транспорт.

Я вопросительно вздёрнул подбородок.

— Короче, Сухов, — в своей безапелляционной манере сказал ирландец, — есть сухогруз, называется Белуха. Я знаю капитана, поговорил с ним сегодня. В общем, эта скорлупа завтра повезёт уголь в Порото-Франко и может прихватить нас троих.

Я достал листок с записями, которые делал в порту и зачитал:

— Белуха. Капитан Васкес. Испанец? — и вопросительно посмотрел на Мика.

— Нет, — тот махнул рукой. — Мексиканец. Но тебе разве не по барабану? Главное, эта калоша шлёпает туда, куда нам надо.

Я обвёл всех внимательным взглядом. Похоже было, что вопрос решился ещё до моего прихода.

— Во сколько?

— В полдень.

— Это пятнадцать?

Бобёр и Мик дружно кивнули. Я ответил тем же, встал и напомнил другу:

— Бобёр, у тебя КОРД пустой. Тут есть очень интересный магазинчик…

— Это «New-Delhi guns and ammo»?

— Ну да…

— Я там уже был. Кстати, купил тебе подарок. Сотню Лапуа для твоей новой игрушки.

Новая Земля. Британская Индия. Нью-Дели. 25 год 2 месяц 23 число. 14:30

Капитан был типичным мексиканцем. Единственное, чего не хватало для полноты образа — это шляпы-сомбреро. А в остальном было всё. И классические свисающие белорусские усы, и впалые небритые щёки, и короткие кривые ноги. Говорил синьор Васкес по-английски так, что с непривычки понять его было сложно. Он прибавлял в начале слова обязательное «э» перед «с», тянул последние гласные в словах, вместо «ш» говорил что-то, больше похожее на «ч», звук «р» в его словах был настолько раскатистым и выраженным, что казалось, он произносит их штук пять подряд.

— Так, парррниии, сзанимайте две каюты эсправа, а ты, мучачо, — он бесцеремонно положил руку на плечо Энн, и развернул её. — вон тудаа, эслева.

Поначалу слушать капитана было смешно, но уже через полчаса его неумолчной болтовни, мы все привыкли и не замечали акцента. Я занял маленькую, чуть меньше купе в железнодорожном вагоне, каюту, уложил вещи, и собирался выйти на палубу, как в дверь постучали.

–Да, — ответил я.

Внутрь с трудом протиснулся огромного роста, бритый под ноль мужчина, с распирающим тельняшку животом, и длинным никелированным свистком не цепочке. Когда он вошёл, сложилось ощущение, что в каюте не осталось места даже для воздуха.

— Я Гордон Страйкер, — густым басом сказал он. — Первый и единственный помощник капитана, а по совместительству боцман этой посудины. Хочу рассказать вам о некоторых правилах.