Свой кусочек счастья (СИ)

— Ты прав, — выдохнула Марина ему в грудь. — Все закончилось. Если об этом каждый раз вспоминать — много чести этим гадам будет. Но почему какая-то тварь — и я даже не имею в виду эту гадину! — почему кто-то живет себе спокойно, и никаких проблем не знает, а тебе… — и она не стала заканчивать фразу, опасаясь, что голос выдаст.

— К черту! — внезапно ответил Илья. — Я когда-то был действительно не в себе, и, если бы меня Анита не удержала, не знаю, что могло бы случиться. А сейчас… могу спокойно смотреть людям в лицо и говорить об этом. Даже шантажировать прошлым меня, пожалуй, не получится. А тебе я сейчас настроение испортил, жаль…

— Нет, не испортил.

Игры, наверное, будут в следующий раз; а сейчас Марина, чуть выбравшись из его объятий, погладила плечи и спину, изгиб позвоночнка… потом обвела пальцами ключицы и поцеловала — почему-то ей безумно хотелось сделать это еще тогда, когда он был "ничейным" и ей не принадлежал даже в мечтах.

Она, довольно улыбаясь, была готова к тому, что Илья, конечно, позволит ей воспользоваться его телом, как ей того захочется, но он, неожиданно, откровенно млел под такими простыми прикосновениями. Словно человек, изголодавшийся именно по этому — даже не по сексу, а по женским прикосновениям, близости любимой.

Они уже давно переместились в спальню, и Илья, наконец, рискнул позволить себе продолжение.

— Какое интересное платье… его можно не снимать? — спросил он, лаская обнаженную спину девушки.

— Ну, если получится без этого, — мурлыкнула Марина. — А если попросишь, подскажу, где застежка.

Почти невесомые белые кружева оттеняют легкий загар кожи. При своей любви к цветным и ярким женским штучкам, она почему-то достала сегодня именно этот белый комплект, показавшийся ей и красивым, и удобным.

"Нет, белое платье не хочу, максимально — вот такие белые кружавчики", — улыбнулась она про себя, раскинувшись на покрывале и призывно поглядывая на Илью. А потом почему-то Илья оказался лежащим на кровати, а она — сверху.

Марина

Дразнить я не умею — понимаю сейчас со всей ясностью. Только не после того, как я снова, как и в первый раз, восхитилась им на сцене. И Илья, похоже, это прекрасно понимает — что-то вижу такое хитрое в его глазах. Но не насмешку, нет. Поэтому я просто улыбнусь и сделаю то, чего мне хочется, совершенно не заботясь, как это выглядит со стороны, что он может подумать, с кем сравнить… Никто со стороны за нами не наблюдает; ни с кем он меня сравнивать не будет, а если и будет — сравнение в мою пользу.

— Что бы с тобой такое страшное сделать? — озвучиваю я свои сомнения. А потом, неожиданно для себя самой, говорю совсем о другом:

— Ты же понимаешь, что мог бы делать все, что угодно, и я бы все равно… была с тобой, молилась на тебя? — Окончание фразы остаётся только в моей голове, но он все прекрасно понимает. И понимающе улыбается:

— Нет. Даже не в том дело, что я бы не стал этим пользоваться. Просто ты не такая. Ты не забудешь себя, и не простишь все, что угодно.

— Да? Я не такая? — Если он так считает, это хорошо. Наверное, я тоже какой-то ерунды боюсь, и это понятно со стороны.

***

Марина вспомнила, что ей нравилось темноволосые, мускулистые, яркие, если можно так сказать, мужчины… Кажется, тогда она ошибалась — или просто настоящая любовь ломает все стереотипы, прошлые предпочтения? Когда Илья впервые оказался так близко на сцене, она впечатлилась, почти влюбилась, но — почти. Зная, что этот человек недостижим, она специально поставила эту стену: " Он просто талантливый исполнитель, чьего выступления я буду ждать. Но я не буду думать о нем, как о реальном человеке, который может быть рядом. Он не для меня".

А вот потом… с каждой живой встречей он нравился все больше; ей не стали нравиться все блондины вообще — ей понравился именно он.

Мелькнула мысль, что, благодаря своей второй работе — хобби, не приносящей ощутимого дохода, она может гордиться своим телом — конечно, нет предела совершенству, но она почти его достигла в собственных глазах. Никакой болезненной худобы и тончайшей талии, но упругая, с лёгким загаром кожа, мускулы — не перекачанные, а именно такие, которые нравятся ей самой и мотивируют ее девочек стремиться к подобному… даже кубики на животе появляются, когда у нее бывает достаточно времени, и она занимается с особым энтузиазмом.

Может, кто-то из мужчин и испугался бы сильной женщины, но вряд ли Илья из таких. Он и сам явно бывает в тренажёрном зале, а, может, и ещё на каких-то тренировках. Всё-таки выступления даже в том мюзикле, который она видела, требовали очень серьезной подготовки.

Илья, не дожидаясь окончания ее душевных метаний, обнимает ее и укладывает на постель рядом, внимательно отслеживая реакцию — вдруг она против? Никаких возражений не последовало, и он целует высокую грудь, то касаясь кружев, то возвращаясь к теплой гладкой коже. Потом поцелуями спускается вниз по животу, но тут Марина его останавливает.

— Нет, я первая начала, — смеётся она.