Свой кусочек счастья

Оказывается, что достаточно увидеть живое выступление, услышать потрясающий голос, подкрепленный харизмой исполнителя — и все, она пропала. А еще оказалось, что галловидение не в полной мере передает обаяние и… ну, черт возьми, красоту исполнителя! Ей, получается, именно такой типаж и нравился всегда.

«Ну, Олечка! Дай только до дома добраться! Я тебе уже выскажу все — втравила меня в такое недоступное дело! Я же человек впечатлительный и влюбчивый!»

Впрочем, Марина лукавила сама с собой — лучше уж потом вспоминать что-то прекрасное и недоступное, чем даже не знать, что так бывает…

Ну, а кто же виноват, что она такая впечатлительная личность — только она сама.

***

После этого мероприятия Марина долго чувствовала себя, как пыльным мешком ударенная: перед глазами стояла сцена, потрясающий артист на ней, своей харизмой завораживающий всех зрителей, а в голове звучали обрывки песен, которые он исполнял.

Она уговаривала себя — ну, артист — и артист. Да, потрясающе талантливый, да, не так уж известный широкой публике — его высоко оценивали в основном знатоки и любители классики. Но, черт возьми, какой голос! И исполнение… и, главное, как он играл на эмоциях! Пока она слушала его живое выступление, все безразличие к жизни с нее слетело; правда, не стало бы хуже от этой внезапной влюбленности. Красивый… ну, да, как мужчина красивый. Ей он очень нравился — не всем же восхищаться футболистами, хоккеистами или артистами, старательно изображающими «бруталов».

Понимая, что с головой у нее становится все хуже на этой почве, Марина заглянула в сеть и стала искать информацию об Илье. Она помнила, что достаточно давно промелькнуло сообщение о его разрыве с девушкой; расставание было достаточно тихим, без скандалов, хотя периодически эта девушка высказывала о нем что-то не слишком приятное. Потом… потом он как-то исчез из поля зрения прессы, и по галловидению его не показывали; а потом он сам же где-то сказал, что решил «познать себя, устроить перезагрузку». Ну, в общем, перезагрузился и вернулся.

А сейчас везде, где бы его ни снимали, он один. Хотя… вот, в сети какая-то ерунда про загадочную женщину с матриархальной планеты. Ничего себе у него выбор… если пресса не врет, конечно.

А, вообще, зачем она все это изучает? Надо дождаться нормального выступления Ильи на концерте, а не на закрытом мероприятии, и просто купить билет, сходить, обновить впечатления.

Глава 2

Кровь моя горяча, моя воля сильна,
Я отважен и молод.
И моя, и моя наступила весна,
Но в душе моей холод.
Я стою, словно дело мое — сторона,
Я глаза свои прячу…
Но не меньше других я имею права
На любовь и удачу!

Мюзикл «Граф Монте-Кристо», ария Фернана

Илья

Поклонники твоего творчества — это никогда не надоедает. Те, кто утверждают иное — откровенно лукавят, потому что достаточно лишиться этого внимания — и можно послушать, как они заговорят. Я никогда себе не врал: я хочу внимания, хочу признания, славы. Обидно, когда какие-то проекты становятся практически некоммерческими, а именно их я считаю своими самыми удачными. Обидно, когда любимые и выстраданные мною песни не находят такого отклика, как я ожидал. Впрочем, я привык писать «в стол», поэтому нынешняя популярность — это заслуженно. Пожалуй, прибедняться я тоже не буду — это итог моей колоссальной работы; но и везение, конечно, было, как и случайные судьбоносные встречи с потрясающими людьми.

Вообще, мне везло с людьми, которых я встречал: с педагогами, с друзьями, с которыми мы оказались «на одной волне», со старшими и более опытными коллегами, не считавшими за труд давать мне бесценные уроки.

Ошибся я, похоже, только один раз, в личной жизни. Ошибся, как сапер в старых книгах о войне: один раз, и на всю жизнь… Редко, но метко. Я запомнил это навсегда.

Впрочем, с себя я вины не снимаю — начиналось все красиво, романтично, и вряд ли моя бывшая девушка, практически жена, с первых дней нашей совместной жизни лелеяла этот план — продать меня работорговцам на Венгу. Видно, я сам что-то делал не то, раз довел ее до таких поступков.

Новизна чувств проходила, мы оба были заняты своими карьерами… в какой-то момент у меня вдруг пошли проекты один за другим, появилась надежда, что я пробьюсь к широкой аудитории. Да, это была моя заветная мечта с детства. В тот момент мне показалось, что я могу пожертвовать семьей, точнее, немного подвинуть ее; мне казалось, что требуется совсем немного времени, а потом все у нас будет по-старому. Хотя, конечно, я знаю за собой эту привычку — полностью уходить в себя, не замечать ничего и никого вокруг; все время казалось, что я не успею дописать, потеряю вдохновение, а осталось совсем немного…