Свои по сердцу

— Мой милый Жюль! Тебе уже тринадцать лет. Через десять лет ты будешь адвокатом, знатоком законов и человеческих душ. Душа — это человек. Человек может быть смешным и грустным. В твоем возрасте необходимо быть веселым. С этой целью я решила подарить тебе вот эту книгу.

Она протянула Жюлю пакет. Жюль немедленно стал развязывать тонкую веревку.

— Давно я искала, давно ищу эту книгу, — сказала мамаша Тибо. — Она все не попадалась мне. Наконец мне повезло. Один молодой человек принес ее в мою лавку часа три назад. Это означает, что ты счастливый человек, Жюль.

— О, тут должно быть что-нибудь особенное, — заметил Пьер Верн. — Кстати, сударыня, вы еще три года назад обещали мне добыть индусский закон о бракосочетании, — помните? Что? Не попадается? Гм… Покажи, Жюль, какую книгу ты получил от нашей дорогой мадам Тибо, — обратился он к сыну. — Жалею, что сегодня отмечается не мое рождение, страшно жалею! Сколько лет я тоскую по индусскому закону о бракосочетании!..

Жюль неловкой скороговоркой поблагодарил мамашу Тибо и, глубоко, страдальчески вздохнув, посмотрел на отца: вспомнит ли он статью пятнадцатую, трактующую несерьезное, в сущности, преступление, связанное с перепродажей дарственного имущества?.. Пьер Верн надел очки, взял в руки книгу, вслух прочел название:

— Анри Бежо, «Смешные пьесы», Париж, год одна тысяча восемьсот тридцать семь, цена…

Цена стерта, и Пьер Верн, сняв очки, принялся разглядывать то место, где после слова «цена» должна была стоять некая цифра. Жюль вышел из комнаты, за ним и Леон Манэ.

— Неприятности, — сказал Жюль. — Плохи дела… Постоим здесь, пока там не заговорят о чем-нибудь другом…

— Постоим, — согласился Леон. — Я видел, как эту книгу днем продал мамаше Тибо твой приятель Пьер. Я все понимаю. Скажи, — дарственная надпись была на книге?

— Ой, нет! — воскликнул Жюль, обрадованный тем, что обвинение возможно опровергнуть. — Не было! Ни словечка! Отец забыл надписать эту глупую книгу!

Леон подумал о чем-то.

— Я ничего не подарил тебе, Жюль, — сказал он. — Вместо подарка я выручу тебя из беды. Я, так сказать, буду твоим адвокатом.

— Как ты это сделаешь?

Леон вскинул брови, улыбнулся.

— Адвокаты об этом помалкивают, подсудимые не спрашивают. Ты можешь устроить так, чтобы у тебя заболела голова?

— Она уже болит, милый Леон!

— Очень хорошо! Скажи об этом матери, она уложит тебя в постель. Я кое-что придумал. Впредь не делай подобных глупостей!

Жюль поступил по совету Леона. Голова действительно болела; Жюля уложили в постель, и он вскоре уснул. Проснулся он рано утром. Подле его постели сидел отец. Нос его был оседлан, хорошая примета.

— Проснулся? Очень рад, — спокойно произнес Верн. — Через десять минут я ухожу на службу. Прежде чем уйти, хочу дать тебе маленькое наставление: нанимая адвоката, никогда не скупись, защита должна быть щедро оплачена. Далее: твой первый практический шаг неудачен, твой Леон Манэ натворил бог знает что! Вместо защиты он взял вину на себя… Это хорошо, он твой друг, но это плохо для мальчика, который в будущем станет адвокатом. Из Леона Манэ не выйдет хорошего адвоката. Вряд ли выйдет и из тебя… Вы оба упустили одну мелочь, а именно: второй экземпляр книги. Леон заявляет. «Книгу мамаше Тибо продал я». Книга, говорит он, моя! И тут он попался! А где же, в таком случае, тот экземпляр, который подарил я, твой отец?.. Нет этого экземпляра, мой друг! Пропал, исчез, растворился… Следовательно… Мне надо уходить, да и тебе пора вставать. Присуждаю тебя к домашнему аресту на семь суток с исполнением всех школьных обязанностей. До свидания!

Жюль долго думал о том, что сказал ему отец. Думал он и о Пьере и о Леоне. Вечером, раскрыв новенький дневник, он в краткой форме изложил свои думы.

Глава четвертая ВЕЛИКОДУШИЕ И ХАРАКТЕР

Эмиль Занд, учитель истории, похвалил Пьера за домашнюю работу на тему «Город Нант, его прошлое и настоящее». Пьер читал свое сочинение вслух, сидя за партой. Занд сцепил пальцы обеих рук на животе, склонил голову набок и умильно причмокивал. Весь класс, не веря ушам своим, слушал то, что читал Пьер Дюбуа. Подумать только, — сочинить такую историю, и лучше всех! В два дня! И кто это сделал? Самый последний ученик по всем предметам, самый непослушный, драчун и забияка, хитрец и враль. Он всегда что-то покупает и что-то продает, коллекционирует пуговицы и бумажки от конфет, и вот, извольте: по просьбе учителя этот мальчишка второй раз читает свое сочинение. И как ловко у него написано, можно подумать, что…

— Списал… Несомненно, списал… Поди, проверь его… Ясно, что списал…