Свой почерк в режиссуре

А секреты этих новаций очень просты – то, что потом стало знаменитым, классическим (об этом фильме написано немало книг!), на самом деле было связано с отсутствием нормального финансирования. Я вам говорил: голь на выдумки хитра! Так оно и есть. Денег у Лелуша было очень мало. Он, например, не мог себе позволить снять весь фильм на цветную пленку, потому что цветная пленка вдвое дороже, чем черно-белая, поэтому полфильма снято на черно-белую пленку, а полфильма – на цветную. Потом критики восхищались, как он интересно придумал, как это здорово – здесь цвет, а здесь ч/б. Как это потрясающе соединено! Как это ему удалось?! А на самом деле эта загадка решается очень просто!

Или манера съемки в этой картине, то, как у него работает камера. Лелуш чуть ли не первый применил эту, как я говорю, живую камеру, то есть ручную с плеча, которой он все время здесь оперирует. Вы потом посмотрите картину внимательно, там огромные сцены сняты ручной камерой на замечательном движении. У него не было крана, у него не было техники, а стэдикам еще тогда не придумали, поэтому он выворачивался, как мог, снимал из багажника машины, и это все придало удивительную новизну и долгую жизнь его фильму.

Я почти не сомневаюсь, что фрагмент, который мы с вами посмотрели, делался следующим образом: Лелуш снял энное количество пейзажей, которые ему нравились, а потом уже придумал, как их объединить этим закадровым текстом, который замечательно лег, и получилась совершенно особая атмосфера. Это все кухня, на самом деле. Зрителей, по сути, совершенно не волнует, отчего, почему да как это делалось, зрителей интересует результат. Они либо принимают его, либо отторгают.

В случае с этой картиной все было внове, все было интересно, а главное, Лелуш попал в десятку с удивительной атмосферой, созданной им в фильме. Атмосферой, повторяю, возвышенной, романтической. И в результате сама история этих двух героев – мужчины и женщины – достигла почти мифологического уровня. Поэтому он так и назвал фильм – «Мужчина и женщина». Простое и гениальное название.

О замечательной музыке мы уже говорили. В общем, все звезды сошлись над этой картиной.

Удивительно, это ведь была середина шестидесятых, то есть прошло пятьдесят лет, но, если вы сейчас будете ее пересматривать, вы заметите, что она смотрится, как живая сегодняшняя картина, что манера съемки, подачи материала в ней очень современна.

«Догвилль»

Посмотрим начало другой картины выдающегося режиссера из другой страны – Ларса фон Триера. Ларс фон Триер – невероятный выдумщик, который опрокидывал, как вы знаете, все каноны классического кино, который придумал целый новый стиль съемки – «Догму», где отказался от света и от любой техники. Но когда он сделал «Догвилль», то просто потряс весь киномир, потому что такого в кино не придумывал до него ни один режиссер. Давайте посмотрим фрагмент оттуда.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Фильм совершенно замечательный. Что сделал Ларс фон Триер?

Он в очередной раз опрокинул все понятия о том, что такое кино. До этой картины мы понимали, что кино – куда более безусловное искусство, чем театр.

Театр – это некая условность, там артисты представляют себе, что вот есть четвертая стена, и делают вид, что не замечают зрителей. А зрители, в свою очередь, делают вид, что верят, что их не замечают.

Кино – вещь куда более безусловная, более конкретная, снимается, как правило, в реальных местах или в декорациях, которые претендуют на то, чтобы выглядеть реалистично.

А Ларс фон Триер все это объединил в одной картине. Он снял большой амбар, весь пол там разрисовал, разметив якобы построенные, но не видимые нам дома, звуком обозначил вход и выход в невидимые двери и заставил артистов существовать внутри этого пространства.

Самое удивительное, что при этом произошло: он режиссер такого уровня и так работает с актерами, и такую интересную историю рассказывает, и так они все взаимодействуют, что минут через десять-пятнадцать ты напрочь забываешь о том, что это разрисованный пол и условные стены, которых ты не видишь, и условные двери – все это забывается, и ты начинаешь с волнением следить за всем, что происходит в фильме.

Так возникает настоящее искусство, когда все каноны опрокидываются и появляется что-то совершенно новое, чего нельзя было себе даже представить. Невозможно было представить, что можно объединить абсолютную театральную условность и конкретику кино, до Ларса фон Триера этого никто не делал, а ему это удалось. И поэтому, на мой взгляд, «Догвилль» – совершенно выдающийся фильм.

Вообще, конечно, фильмы Ларса фон Триера, и в первую очередь «Рассекая волны», надо смотреть, потому что это абсолютно оригинальные работы, ни на что не похожие.

«Шербурские зонтики»