Свои погремушки

Василий Евгеньевич на два дня полетел в Испанию, где встретился с профессором Кузнецовым. Разговор дался ему нелегко. Профессор показался ему истеричным, желчным и каким-то отчасти даже жалким. Впрочем, кому будет приятно узнать, что женщина, которую он, видимо, все-таки любил, обманула его? Его можно понять. К тому же для него явилось полным сюрпризом, что его сын и невестка расстались, и расстались в столь щекотливой ситуации.

– Очень прискорбно, вряд ли парень найдет жену лучше Златы… Дурак, одно слово! Моя жена до самой смерти ни о чем не подозревала. Ее счастье! И мое тоже… Знаете, господин Мигунов, а я даже рад… Мне тяжело было с Василисой… И совесть мучила. А теперь… свобода! Спасибо вам!

На том они и расстались. Кузнецов легко согласился подписать все необходимые документы.

Слава богу, думал Мигунов на обратном пути. Скоро моя дочь станет моей дочерью и по документам. И сменит фамилию, хватит ей быть Кузнецовой, теперь будет Мигуновой! Вот если бы еще Злата согласилась стать Мигуновой…

А в Москве его буквально рвали на части, ведь он столько времени потратил на улаживание семейных дел, хотя пока что из всей семьи у него несомненно была только дочь Васька.

А вот Егор с утра до ночи занимался чужими семейными делами, как, впрочем, и полагается адвокату. И результаты были обнадеживающими… О-хо-хо!

И вдруг ему позвонил Денис Кузнецов.

– Егор Александрович? С вами говорит Денис Кузнецов, писатель, знаете такого?

– Разумеется, знаю, мы с вами встречались на переговорах по поводу покупки прав на ваш роман.

– Простите, не помню… Там было достаточно много людей… Еще раз прошу меня простить!

– Да господь с вами, Денис Григорьевич! Чем могу служить?

– Простите, Егор Александрович, что задаю поистине идиотский вопрос…

– Слушаю вас!

– Вы не в курсе, где моя жена?

– Увы, Денис Григорьевич, я этого не знаю. Я сам хотел бы знать.

– То есть?

– Ну, госпожа Остужева, ваш литературный агент, и, кажется, весьма успешный, меня просили найти ее координаты…

– И вы ее не нашли?

– Нашел… в какой-то момент. Но она заявила, что уезжает, а когда вернется, попросит меня заняться ее разводом.

– Разводом? – ахнул Кузнецов. – А вам не кажется, что меня следовало бы поставить в известность в первую очередь! – закричал он.

– Видите ли, Денис Григорьевич, вы, вероятно, не в курсе, что некая Динара Алатаева на телевидении на всю страну заявила, что беременна от вас, что вы обещали на ней жениться, что ваша жена ей звонила с угрозами!

– Какой кошмар!

– Да, и по следу вашей супруги кинулась свора журналистов… Ей удалось каким-то образом от них скрыться.

– Иными словами, вам известно, где она скрывается?

– Я могу лишь строить догадки. Да, Денис Григорьевич, кто вам дал мой телефон?

– Рубен Мирзаян, знаете такого?

– Разумеется!

– Он сказал, что вы можете знать… где Злата.

– С чего он взял?

– Говорит, что слышал какие-то сплетни…

– Какие сплетни?

– Ну, будто бы вас неоднократно видели с женщиной в идиотской бело-зеленой шубе…

– Как интересно!

– Так вы дадите мне ее координаты?

– Нет! Не дам! – вдруг страшно разозлился Егор. – Теперь все переговоры только через меня! Я ее адвокат!

– И хахаль заодно? – ядовито осведомился Денис.

– Да! Но не хахаль, а жених! Как только она получит развод, я женюсь на ней!

– А вы наглец!

– Может быть!

– Вы наглец и лгун! Я слишком хорошо знаю свою жену, она органически не способна на тайные измены. Если бы у вас что-то было, она бы мне прямо сказала!

– Может, и сказала бы, если бы вы так спешно не утекли за тридевять земель, бросив женщину в столь трудный момент!

– Она сама на этом настаивала!

– А вы и рады! Вот и продолжайте радоваться, но Златы вам не видать, как своих ушей!

– Перед моим отъездом Злата сказала, что уйдет от меня, но останется моим агентом!

– Это ее выбор, но я бы ей не советовал, вы…

– А вы попробуйте сунуться к ней со своими дурацкими советами! Не на ту напали! – уже вне себя закричал Денис.

– А я не буду советовать, я буду требовать! Всех благ, господин Кузнецов!

Егор в сердцах чуть не разбил телефон. Черт знает что! Я совсем слетел с катушек из-за этой женщины! Я вел себя не как профессиональный адвокат, а как влюбленный и ревнивый мальчишка! К тому же не джентльмен! Разве можно было говорить, что я ее хахаль, когда я даже еще не целовался с ней! А Мигунов? Интересно, а Мигунов уже целовался с ней? Помню, одна артистка в подпитии говорила, что лучше Мигунова никто вообще не целуется… У Егора потемнело в глазах от ревности. Но он взял себя в руки. Ничего, я приготовил для нее такой подарок… Она не сможет не оценить его… Ох, Злата, и зачем ты тогда сунула мне в руки свой зонтик? Я же пропадаю без тебя… Ничего, еще два дня – и мой подарок будет полностью готов. А где ты, любовь моя, я уже знаю! В поселке Сиверский под Питером! Как-никак я бывший следователь, и далеко не из последних!

Двадцать девятого декабря поздно вечером Егору вдруг позвонил Мигунов.

– Егор Александрович, простите за поздний звонок!

Голос Мигунова звучал необычно, показался Егору каким-то слабым.

– Ничего страшного! Слушаю вас, Василий Евгеньевич!