Свой против своих

— Как вам прекрасно известно, Василий Тимофеевич, председатель правления банка «Орион-2002» Скворцовская арестована. Ей предъявлено обвинение в организации убийства четверых человек. Другими словами, она является заказчицей убийств. Имеется и исполнитель этих заказов, он тоже арестован. Таковым является ваш брат-близнец Ерофей Тимофеевич. В этой связи следствие не может не заинтересовать вопрос, как произошло знакомство этих двоих людей, чьи жизненные пути долгое время находились на разных орбитах. Каким образом пересеклись их дорожки?

— А я что? Откуда мне знать, для чего Людмила Витальевна захотела познакомиться с Ерофеем? — прогудел Загорских.

— Вот! — Турецкий менторски поднял палец. — Отсюда мы и начнем танцевать — зачем она попросила вас познакомить с братом. Когда она вас об этом попросила, Ерофей Тимофеевич проживал в деревне Локотковке Нижнеудинского района Иркутской области. Я правильно говорю?

— Да.

— Расстояние солидное. Если бы вы с Людмилой Витальевной находились у кого-нибудь в гостях, а брат скромно сидел в уголке на стуле, то выполнить такую просьбу можно без больших затруднений. Даже если бы он жил в Москве — тоже не проблема. Но… Я даже не стану показывать вам географическую карту нашей родины. Вы же представляете расстояние отсюда до Локотковки. Подобное знакомство весьма сложное мероприятие. Познакомить их — это значит: нужны деньги на дорогу, на обустройство в Москве, на питание. У Ерофея Тимофеевича имелись столь ощутимые накопления?

— Нет.

— Значит, вам пришлось взвалить расходы или по крайней мере их львиную долю на свои могучие плечи?

— Да.

Турецкий откинулся на спинку стула с таким видом, будто очень устал от разговора с несловоохотливым собеседником.

— Василий Тимофеевич, вы отвечаете слишком односложно, — укоризненно произнес он. — Я задаю вам развернутые вопросы, хочу услышать подробные ответы. Вы же поразительно немногословны.

— Что говорить? Я же не знаю, что вас интересует.

— Многое. Скажите, например, оказал ли банк «Орион» помощь в переезде Ерофея.

— Людмила Витальевна выделила небольшую сумму из председательского фонда. Это была материальная помощь на трудоустройство сотрудника службы безопасности.

— Вы подкинули Скворцовской идею взять брата телохранителем?

— Нет, она сама захотела.

— То есть она попросила не просто познакомить ее с братом, а чтобы взять его на работу?

— Да. У нее раньше был, как положено, охранник, но она захотела взять нового.

— Чем Скворцовскую не устраивал прежний?

Загорских пожал плечами:

— Этого я не знаю. Нормальный парень, он у нас и сейчас работает.

— Видимо, у вашего брата были какие-то преимущества. Ведь прежде Людмила Витальевна его не знала. Значит, вы расписали его в лучшем виде. Представили эдаким суперменом.

— Мне хотелось перевезти брата в Москву. Разве интересно молодому парню торчать в деревне?

— Если мы станем обсуждать демографические вопросы, то заберемся в такие дебри, из которых нам потом не выбраться, — усмехнулся следователь. — В принципе помочь человеку перебраться в Москву можно. Особенно если это приспичило вышестоящему лицу, каковым для вас является ваша подруга Скворцовская. Это я понимаю. Но ведь никакого опыта жизни в городе у Ерофея нет и в помине. Почему для начала не сделать его простым охранником? Сидел бы у входа в банк, пообтерся бы в городе, присмотрелся к людям. Но что-то в нем, видимо, пленило председателя правления. Что именно?

— Он очень хорошо стреляет.

Турецкий встал и поразмялся: несколько шагов в одну сторону, столько же в другую. Он почувствовал, что в допросе достигнут некий рубеж, после которого разговор будет продолжаться по инерции, и уже видна цель, к которой стремился следователь.

— Итак, узнав, что Ерофей потрясающе стреляет, она загорелась: пусть он станет моим телохранителем. Я правильно понял ее реакцию?

— Да.

— На нее что, были покушения?

— Не слышал об этом.

— Вы объяснили ей, что не так уж часто нападают на банкиров, чтобы вызывать подмогу из Сибири? — спросил Александр Борисович и, поскольку Загорских молчал, продолжил: — Я не стал бы спрашивать вас об этом. Братские чувства — вещь понятная, вы заинтересованы, чтобы Ерофею жилось лучше, чем живется в деревне. Это все понятно. Спрашиваю же вас исключительно потому, что Людмила Витальевна утверждает, будто вы пристали к ней с ножом к горлу и уговаривали, чтобы она взяла брата к себе охранником.

— Ничего я не настаивал! — возмутился Василий. — Наоборот — как раз я боялся, что он не справится с такой работой, наломает по глупости дров, опозорит меня. Тогда на меня же косо смотреть будут. Зачем мне это надо! Это она пристала ко мне с ножом к горлу. Вызывай, говорит, Ерофея, и баста. Я-то как раз уговаривал ее оставить брата в покое, только она ничего и слышать не хотела. Считай, говорит, это моим капризом, но чтобы Ерофей как можно быстрее приехал. Иначе тебе же хуже будет. Ну я и согласился. Что мне оставалось делать? Не согласился бы — она бы турнула меня с работы.

— Она вас предупреждала о таком варианте?