Свой путь

Я вышла из магазина с «осой» – любимым ножом наемных убийц. Назрела необходимость писать завещание, чтобы драгоценный ножик не попал не в те руки. Сколько хлопот со смертью!

Дома я переоделась, распустила волосы и занесла нож над рукой. Нет, заляпаю кровью все платье. Переоделась в старую одежду. Занесла нож над рукой...

Резать себя оказалось занятием тяжелым. Я трусишка, крови и боли боюсь. Поэтому я завернула нарядную одежду в сумку и пошла искать в общежитии кандидата на собственного убийцу.

– Входите! – проревел Ряк в ответ на мой робкий стук в дверь.

– Ола? – Он вытаращил глаза.– Вот кого не думал у себя увидеть.

– А вот,– сказала я, оглядываясь.

Обстановка в комнате наводила на мысль о том, что тут не убиралось с того момента, когда Ряк был первокурсником (а это было очень, очень много лет назад).

– Ты кого-нибудь убивал? – перешла я к делу.

– Ну конечно, я же боевой маг! – Хозяин комнаты гордо приосанился.– А что?

– Убей меня.– Я протянула ему нож.– Только быстро и не больно.

– Ты что, девка, дура? – Ряк захлопал глазами.

– Нет, я серьезно. А потом переоденешь в эти шмотки, только аккуратно. И не перепутай! Шнуровка платья на груди, а не на спине!

Парень потряс головой и попросил:

– Еще раз, только медленно.

– У-бей ме-ня,– повторила я.– И шнуровка...

– А что на это твой некромант скажет?

– Он не мой некромант! – разозлилась я.– Бери нож!

– Он меня убьет, только не быстро и не безболезненно.

– Он не имеет к моей жизни никакого отношения.– Я тыкала ножом в грудь Ряку.– Убивай! Я тебе два золотых дам!

– А потом оживит и снова будет издеваться,– развил мысль парень и совсем запечалился.

– Да ничего он тебе не сделает. Ему все равно!

– Главное не то, что ты думаешь, а что думает он.– Ряк потянул меня к выходу.

– Три золотых! Четыре! Десять! – перед моим носом захлопнулась дверь. Я пнула ее ногой.– Тебе что, деньги не нужны?

– Деньги нужны,– ответили за дверью.– Но спокойная жизнь мне нужна куда больше.

– Ненавижу всех! – выразила я вслух свои мысли и плюнула в замочную скважину.

Пришлось признать, что вариант с перерезанием вен оказался неудачным. Половину утра я потратила на возвращение «осы» Ульриху. Жадный гном не хотел принимать товар обратно, утверждая, что нож «не так выглядит».

– Зарежу,– пообещала я.– Я сейчас в таком состоянии, что зарежу.

– Я буду жаловаться в лигу оружейников,– заявил торговец.

– Жаловаться? Ты уже не сможешь жаловаться! Отдавай деньги! – Я замахнулась ножом.

– Грабят! – пискнул Ульрих, выкладывая на прилавок монеты.

– Десяти серебряных не хватает!

– Это за моральный ущерб. Ты же мне угрожала. Это очень повредило моему моральному здоровью!

Я поняла, что за эти деньги гном будет стоять до последнего, плюнула и в мрачной решимости пошла на рынок.

– Дайте мне веревку. Самую прочную. Чтобы в узел завязывалась хорошо.

– Две серебрушки.

Я вздохнула. Оказывается, дешевое и верное решение было под носом, а я столько времени (и денег!) потратила зря.

– Помягче веревку, ладно? Научите меня, пожалуйста, завязывать скользящий узел.

– Повеситься хотите? – пошутил молодой торговец.

– Да.

Улыбка парня увяла.

– Вы серьезно? Ну зачем же так!

– Есть причины.

– Ну и какие же?

– Я живу неправильно. Меня никто не любит и я никому не нужна!

– Давайте я вас полюблю! Вот прям сейчас, у меня и домик тут неподалеку.

Я мрачно посмотрела на торговца. Тут вопрос жизни и смерти, а он... Про собственное удовольствие думает!

– Я простыни чистые постелю... Вы не думайте, что я бедный, веревками тут торгую. У меня есть простыни эльфийские, шелковые. Контрабандные!

Искушение поваляться на шелковых контрабандных простынях было велико. Говорят, что ощущения незабываемые! Я поймала себя на том, что внимательным взглядом изучаю фигуру парня и с трудом вернулась к поставленной цели.

– Нет, спасибо. Я пойду.

– Жаль, конечно. Ну, раз так, вам еще табуретка понадобится,– сказал торговец, вскакивая.– У меня есть, вот. Уступлю за двадцать серебрушек.

– Она старая и некрасивая,– оценила я.

– А зачем новая? Для вашей цели и такая пойдет. Главное – легкая. Вы же не прям тут это делать будете. И кусочек мыла. Всего один медячок. Узел лучше будет скользить.

Я махнула рукой и забрала и табуретку и мыло.

В обнимку с табуреткой я бродила по берегу речушки в Гае Влюбленных. Мысль о том, что умирать надо красиво, не давала мне покоя. Я хотела висеть на берегу речки, просматриваясь со всех сторон. И чтоб ивы печально шелестели листьями... Стоп, какими листьями? Зима же. Может, отложить это дело до весны? А, грязь будет. Лучше сейчас. Как раз листва не мешает, моя фигура в прекрасном платье будет хорошо просматриваться со всех сторон. Наконец мне надоело таскать за собой табуретку, которая с каждым шагом становилась все тяжелее. Да и ноги в туфельках замерзли. Я передохнула немного и полезла привязывать веревку к ветке.

Старая табуретка под ногами угрожающе скрипела.

«Как бы не упасть да шею не свернуть»,– подумалось.