Свои. Путешествие с врагом

А может, и наше государство, наши литовские учреждения и даже простые литовцы, например, мои и ваши деды, которым удалось задешево купить кое-что хорошее на аукционах, устроенных властями в местечках?

Кто знает…

1941 год. Начальник департамента полиции Витаутас Рейвитис сообразил, что “ликвидируя имущество евреев, можно было бы навсегда решить проблему обеспечения полиции и ее сотрудников зданиями и квартирами”[150].

Письмо главы Шяуляйского уезда

Йонаса Норейки за № 1875.

10 сентября 1941 г.

Предписания ликвидировать движимое имущество евреев и бежавших коммунистов.

Выписка:

Из собранного имущества надо оставить и далее хранить до отдельного моего предписания дорогую мебель, ткани в отрезах и не бывшее в употреблении белье. Списки этого имущества представить мне.

Другим годным имуществом обеспечить имеющиеся учреждения, как то: школы, волостные управления, почты, приюты, больницы и т. д. Однако не менее чем ¼ этого годного имущества оставить храниться до отдельного моего предписания[151].

Заботливость Йонаса Норейки и его партизанская деятельность увековечены во многих местах Литвы – на мемориальных досках, в названиях улиц и школ. И на стене Литовского особого архива. А по другую сторону стены, всего в несколько метрах от надписи, сделанной в честь героя Литвы Йонаса Норейки, читальня Особого архива, где находятся дела расстрельщиков евреев, в том числе и из Шяуляя. По указанию Норейки евреев гнали в Шяуляйское гетто.

Вернемся к имуществу. Известно, что часть имущества убитых до складов не добиралась – его, не дожидаясь аукционов, растаскивали местные жители. Полицейские расхищали имущество, делая обыски в еврейских домах. “Грабеж имущества совершается в дневное время, и этим компрометируется имя полиции”, – жаловались руководству сотрудники Вильнюсской полиции[152].

После окончания аукционов что-то оставалось, так вот, например, комиссия по ликвидации еврейского имущества в Рокишкисе нереализованное имущество передала кладовщику.

Среди оставшихся предметов – посуда, кастрюли, ведра, различные платья и блузки – 2399, полотенца – 1661, скатерти – 894, женские сорочки – 837. Между тем радиоприемники, телефоны, часы, патефоны исчисляются единицами[153].

Кое-какие учреждения еврейское имущество получили бесплатно: среди обогатившихся – приюты, начальные школы, лесничества, местные самоуправления. Медицинское оборудование досталось амбулаториям и больницам.

Жить стало лучше.

“Большая часть еврейских хозяйств перешла к физическим лицам, абсолютное большинство которых были литовцами”[154].

Регистрировать все оставшееся еврейское имущество, присматривать за ним и распределять (продавать) его – все это должна была организовать местная администрация: полиция, волостные старшины, старосты и другие должностные лица. Комендант Рокишкиса жаловался, что “из-за большого наплыва покупателей на месте продажи невозможно было поддерживать должный порядок”[155].

Что сказано расхитителям, покупателям, получателям еврейского имущества великим нравственным авторитетом – католической церковью?