Свой среди чужих

Животный рев превратился в захлебывающееся бульканье, когда я начал лить воду, стул держали четверо полицейских, я лил воду, но думал не о Дариусе и о том, что он скажет, а о мостках. Что происходило на мостках такого, что вызвало подозрения. Что было не так, что не вписывалось в картину…

СВЕТ!!!

Размазанное пятнышко света, которое я мельком увидел, – это был не свет из окна какого-то домика. Это был свет зажигалки или чего-то подобного, вспыхнувший на мгновение в салоне машины. Машины, в которой…

Если есть сомнения – сомнений нет.

– Ложись! – я бросил ведро и растянулся на полу.

– Движение!

Рик был не готов стрелять, но крик «движение», крик, обозначающий, что все пошло не так, стеганул его словно удар кнутом – он дожал спуск и выстрелил ровно в ту точку, которая была отмечена лучом лазерного целеуказателя на серой поверхности стены. Винтовка оглушительно бухнула – и в стене появилась дыра.

– Поражение! Цель номер один поражена, плюс… кажется, сопутствующий ущерб. Цель номер один поражена!

Рик рванул затвор на себя, большая, горячая, дымящаяся гильза скатилась в салон машины.

– Где цель номер два?!

– Цели номер два нет! Цели – нет!

Гулко бухнуло, и что-то полетело в разные стороны, кто-то плюхнулся прямо на меня и кто-то или что-то упало рядом. Я уже понял, что происходит, – но не мог понять, из чего по нам стреляют. От того, кто на меня навалился, пахло потом и огуречным лосьоном после бритья, я выругался и отпихнул его в сторону. Тот пихнул меня локтем, болезненно.

Еще один удар – как кувалдой по доскам. Треск – и какой-то липкий туман, это выглядело именно так, взвесь мельчайших горячих капелек, которая появилась в воздухе. Чего бы ни хотели эти ублюдки – экипировались они изрядно.

– Стреляют!

– На выход! К мосткам, на выход! Не поднимаясь! – Я уже был под обстрелом снайпера в Бейруте и понимал, что делать – не подниматься!

Кто-то выстрелил куда-то из револьвера, выстрел в замкнутом пространстве больно ударил по ушам.

– Ползите! Уходим отсюда!

Я уже знал выход к мосткам и оказался там первым, следом за мной выполз Ген, с безумным лицом и «кольтом» в руках. Следом полз еще кто-кто, сопя как свинья.

– Что на хрен происходит?!

Пистолет был направлен на меня!

– Снайпер! Он всех замочит! Есть оружие?!

Ген кивнул, в длинной, узкой кухоньке нас было уже четверо – я, Мишо и двое полицейских.

– Где?

Вместо ответа лейтенант махнул стволом пистолета – отойди. Я шагнул в сторону – и он дважды выстрелил в какой-то ящик. Он выглядел как ящик для продуктов, обшитый сталью и запираемый, чтобы не привлекать бомжей, – но там оказалось оружие…

– Вопрос – ты наблюдаешь цель, ты наблюдаешь цель?

– Отрицательно, визуального контакта нет! Я держу выход к морю, если они появятся, я попытаюсь их подстрелить!

Рик засунул патрон в патронник и закрыл затвор.

– Эта штука пробивает дом насквозь. Можно выпустить все двадцать патронов, потом зачистить. У нас есть пистолет с глушителем, они блокированы в доме.

– Действуй!

Винтовка была незнакомой, непривычной – но достаточно удобной. «Ruger HGI»[95], тяжелый вариант полуавтоматической винтовки «Рюгер Мини-14», но под винтовочный патрон и более легкий, чем любая армейская винтовка этого калибра. Я выхватил ее для себя, потому что она, на мой взгляд, была лучшим из того, что было в этом ящике. Полицейский переложил ее в пластиковое ложе с пистолетной рукояткой и прикрепил впереди «скаутский» прицел, который в темноте мне не был нужен. Стандартный магазин этой винтовки вмещал в себя всего пять патронов – но эта была с приемником под армейский магазин от знаменитой люттихской FAL. Двадцать патронов – больше мне и не нужно, если я выйду на позицию, мне достаточно будет и четырех… Но если у этих ублюдков есть еще один тепловизор и если один из них осматривает окрестности – тогда мне осталось жить несколько минут. Плюс в том, что я ничего не почувствую – винтовка пятидесятого калибра убивает сразу.

Лейтенант, которому принадлежал этот дом, открыл люк, ведущий в подвал, я как раз вооружился винтовкой и перебросил Мишо помповую полицейскую «Итаку». В этот момент прогремел еще один выстрел, и лейтенанта аж швырнуло на плиту. Вместо ноги у него остался обрубок, брызнула во все стороны кровь. Пятидесятый калибр, не меньше, только пятидесятый калибр может пробить несколько стен и начисто оторвать конечность.

И если мы не сделаем в ближайшее время хоть что-то – нам просто кранты…