Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима

К тому времени в Европе почти год шла Вторая мировая война. Советский Союз приложил к этому руку, оккупировав часть Польши. Таким образом, хотя и без официального объявления, СССР был уже воюющей державой, но Сталин продолжал тратить драгоценные ресурсы своих спецслужб на охоту за бывшими соотечественниками, разбросанными по всему миру. Рамону, который сидел в мексиканской тюрьме, тайно присвоили звание Героя Советского Союза – высшую награду страны. Эйтингон и Каридад получили ордена Ленина. Не был обойден и советский вице-консул в Нью-Йорке, курировавший Якова Голоса и Джона Рича[62].

В следующие десятилетия русские эмигранты по-прежнему будут занимать первое место в списке приоритетов советской разведки. А пока, спасибо профессионализму Эйтингона, агентурные сети Якова Голоса в Нью-Йорке не пострадали. Они были полностью готовы к работе и только ждали своего часа.

Глава 6 Место действия: США

Советская разведка вступила во Вторую мировую войну, имея уникальное преимущество, которого не было ни у одной другой спецслужбы мира. Вербовка иностранцев – это всегда риск. В любой стране шпионаж в пользу другого государства считается государственной изменой, и мало кто готов переступить эту черту. Но борьба за победу коммунизма во всем мире была совершенно другим делом. Тысячи немецких, французских, испанских и британских коммунистов и их сторонников хотели принять участие в борьбе за общее дело, не знающее национальных границ. В некоторых странах, особенно в США, коммунистической идее симпатизировали тысячи эмигрантов, в свое время бежавших от погромов в царской России. Этот идеализм оказался весьма на руку московскому Центру.

В 1920-х и 1930-х гг. главную роль в работе с иностранцами выполнял отдел международных связей Коминтерна – его разведка. Эта организация, которая считала своей целью распространение коммунизма по всему миру, активно вербовала и обучала сочувствующих в разных странах. Коминтерн был по-настоящему глобальной структурой, формально независимой от советского руководства, его комитеты состояли из немцев, испанцев, французов, рабочим языком был немецкий, но штаб-квартира находилась в Москве. Последнее в итоге и сделало организацию уязвимой: в конце 1930-х Сталин уничтожил почти всех ярких лидеров Коминтерна. Оставшиеся в живых соглашались сотрудничать с советской разведкой, которая была неотъемлемой частью ОГПУ-НКВД, чьи сотрудники расстреливали их товарищей на полигоне «Коммунарка».

Репрессии помогли советским спецслужбам поставить под контроль руководство Коминтерна, но перевербовать рядовых членов Коминтерна было намного сложнее. Одно дело – готовить мировую революцию: мало кто возражал против совместной работы с единомышленниками из-за рубежа. Совсем другое дело, даже с точки зрения убежденного коммуниста, – передавать секретную и военную информацию правительству другой страны.

Имелась и еще одна серьезная проблема. Подозрительный до паранойи, Сталин переделал советскую разведку на свой лад, превратив ее в организацию со строгой внутренней иерархией, одержимую поиском предателей в своих рядах. Такая разведка была плохо приспособлена для работы с зарубежными сетями коммунистов, не привыкших к беспрекословному подчинению и субординации.

1 июня 1940 г. москвичи собрались у газетных стендов. Гитлеровская Германия побеждала – в мае капитулировала Голландия, вслед за ней Бельгия, и вот теперь под натиском немецких танков Франция быстро теряла территорию и армию. Люди хотели узнать последние новости о блицкриге, но главная советская газета «Правда» посвятила первую полосу статьям о необходимости укрепления партийной пропаганды и отчету о недавно прошедшей сессии Верховного Совета РСФСР.

Место новостям о войне нашлось лишь на пятой полосе, и они ограничились краткими сводками, такими как «Командующий Первой французской армией взят в плен». На шестой странице газета опубликовала короткое сообщение о съезде Коммунистической партии США в Нью-Йорке. «От имени центрального комитета компартии США выступил генеральный секретарь Браудер, предложивший программу, с которой партия выступит на президентских выборах. В программе указывается, что задача предотвращения вступления США в войну требует напряженной работы [со стороны компартии]»[63].

Между тем на северо-западе Москвы, в циклопическом прямоугольном здании с чудовищным портиком, куда недавно переехал исполком Коминтерна, были совсем другие настроения. Мужчины и женщины средних лет с бледными лицами – политические эмигранты, бежавшие в СССР от нацистских и фашистских режимов, – собирались небольшими группками и обсуждали новости и слухи о войне. Говорили тихо, подальше от посторонних ушей.