Свой среди волков

Зрелище было поистине захватывающим. Прежде я никогда не видел лисиц с такого близкого расстояния. Я узнавал их по далеким отблескам рыже-коричневого среди полей или по мелькнувшему в зарослях хвосту с белой кисточкой на конце. Такое часто бывало на охоте, когда нашим собакам случалось вспугнуть лисицу и та со всех ног улепетывала с нашего пути. А теперь, в полутьме, прямо передо мною, разворачивалась сценка из жизни другого, неведомого мира, извечно скрытого от людских глаз. Я чувствовал себя посвященным, свидетелем, допущенным к созерцанию удивительной тайны.

Дома я не стал распространяться о происшествии. А на следующую ночь все повторилось снова — полнолуние, лошади и лисье семейство, резвящееся на опушке леса. Видимо, их логово было где-то неподалеку, в лесной чаще, и они выбрали себе это открытое место в качестве площадки для игр. Я снова подошел совсем близко, а они, как и накануне, будто бы не замечали меня, так что я сколько угодно мог сидеть и наблюдать за ними, замирая от счастья. Это продолжалось несколько месяцев, прежде чем лисята достаточно подросли и окрепли, чтобы отправиться искать счастья в большом мире.

Каждую ночь я приходил на наши тайные свидания. В этом было что-то опьяняющее — находиться так близко к существам, которые инстинктивно боятся человека. Они обычно играли в пределах небольшого полукруга, прямо передо мной. При этом они никогда не проявляли ни капли беспокойства по поводу моего присутствия и, кажется, вообще не обращали на меня внимания. Один раз совсем рядом со мной, среди ветвей раздался внезапный шорох. Секунду спустя из куста появился самый шустрый и смелый лисенок, спрятался за мою спину и, как из засады, принялся нападать оттуда на своих собратьев. Таким образом, хоть и ненадолго, я превратился из постороннего наблюдателя в непосредственного участника игры.

Во время этих ночных сессий я узнал много нового о жизни лисиц. Я видел, как мать приносит щенкам пойманную на охоте добычу. Это неправда, что лисы просто так, ради удовольствия, убивают больше, чем они могут съесть или унести с собой. Люди придерживаются такого мнения, потому что лисица с перепугу все бросает и убегает, когда ее застигают врасплох. Я сам наблюдал, как, побывав в курятнике, охотница приносила кур, одну за другой, пока не перетаскала всю убитую ею добычу. Лисы сразу съедали столько, сколько могли, а остаток закапывали в землю, про запас. Ничего не пропадало зря. Все это я видел собственными глазами. При этом мать воспитывала лисят со всей строгостью и учила их, как правильно вести семейные дела и заботиться о себе.

Полгода спустя я стал свидетелем ужасного зрелища, причинившего мне невыносимую боль. Гуляя по лесу с собаками, прямо перед собой я увидел свисающее с дерева безжизненное, высохшее тело того самого шустрого и смелого из четырех лисят. Его задняя лапка была крепко охвачена петлей веревочного капкана. Мой маленький друг умер долгой и мучительной смертью. От того, что это волшебное, полное жизни и энергии существо, которое я так близко узнал за несколько месяцев, было убито столь жестоким и подлым способом, меня накрыла волна жгучего стыда за своих соплеменников. Я был в бешенстве и чувствовал себя просто кошмарно. Кто позволил какому-то невежественному болвану забрать эту трепетную юную жизнь, лишь потому, что у него хватило на это умения?

Индейцы, коренные жители Америки, сказали бы, что в тот момент определилась моя судьба. Они считают, что своеобразный обет природе — всю свою жизнь помогать животным — человек дает в раннем детстве. Это происходит в результате очень сильного переживания — не важно, приятного или нет. И, оборачиваясь назад, я понимаю, что в тот миг, когда я увидел своего чудесного маленького друга висящим на дереве, в моей душе случился перелом. Я испытал сильнейшее отвращение к самому себе и к людям вообще. Во мне загорелось отчаянное желание дистанцироваться от человеческой расы.

Моя любовь к лисам окончательно поставила меня вне деревенского сообщества. Фермеры ненавидели лис за то, что они воруют новорожденных ягнят, егеря — за то, что они истребляют фазанов. Поэтому сезон лисьей охоты продолжался круглый год, и дело это считалось среди сельчан чем-то вроде популярного и почетного вида спорта. Результаты были более чем удручающими.

Много раз в лесу мне случалось наткнуться на нору, из которой охотники выкопали лисицу-мать, а лисят под землей отравили газом. Ужасный смертоносный запах все еще витал вокруг. Иногда такие трагедии случались с семействами, за которыми я давно наблюдал, глядел, как щенки растут, становясь с каждым днем все сильнее и отважнее. И вот — все они были жестоко уничтожены, без единого шанса на спасение, лишь из-за ложного предубеждения против лисиц, да из-за того еще, что горстке спесивых фермеров захотелось немного поразвлечься.