Свой среди волков

Я начал готовиться к операции примерно за месяц до отъезда из Англии. Прежде всего я изменил свой рацион и исключил из обихода любого рода парфюмерию, то есть даже мыло, зубную пасту, дезодорант и шампунь. Мне нужно было пахнуть, как волк, или почти как волк. Все шло отлично, пока я не оказался в самолете и дама в соседнем кресле не начала вдруг исступленно брызгать себя духами. Впредь буду путешествовать на корабле, запершись в своей каюте, угрюмо подумал я. Я не ел ничего, кроме волчьей пищи — оленины, крольчатины, фазана и овощей, а пил только воду. Никаких углеводов и ничего сладкого. По приезде в Польшу я продолжал соблюдать эту диету, хотя требовалась железная воля, чтобы противостоять соблазну роскошных хозяйских пирогов.

Идти в лес в роли волка-одиночки в Польше было не так страшно, как в Айдахо. Но, хотя я неплохо изучил окрестности, оставаться одному в темноте было все же очень неуютно. Медведей тут, к счастью, не водилось, зато встречались дикие кабаны. Встреча с ними пугала меня до крайности. Однажды мы с местными ребятами сидели на наблюдательной площадке и через очки ночного видения высматривали в лесу волков. Туалета у нас наверху, естественно, не имелось, а мне сильно приспичило. Время шло, и мои муки сделались невыносимыми — настолько, что пришлось спускаться вниз. Я попросил одного из ребят последить за мной и свистнуть, если что. Я терпел так долго, что процесс затянулся. Считая себя в безопасности, я наслаждался чувством облегчения, как вдруг услышал сопение и топот — будто что-то большое и тяжелое приближалось ко мне слева. Я не знал, что это такое, но решил не паниковать — ведь если бы мне грозила опасность, ребята непременно предостерегли бы меня. Я уже собирался застегнуть молнию, как вдруг передо мной возник огромный кабан с большущими клыками.

Не чуя под собой ног, я метнулся к лестнице и в мгновение ока взлетел наверх, проклиная все на свете и дрожа как осиновый лист. «Какого черта вы меня не предупредили?» — накинулся я на своих товарищей. Но они даже не услышали! Повернувшись ко мне спиной, они напряженно вглядывались в чащу леса — оказывается, один из них заметил где-то там огонек, и оба тотчас же напрочь позабыли о моем существовании.

Здешние кабаны были размером с крупных свиней, но кроме внушительных габаритов и веса, у них вдобавок имелись здоровенные клыки и свирепый нрав. Злобные они как черти, особенно когда выкармливают потомство. Один местный лесник приручил кабана и весьма уместно нарек его Мордоворотом, поскольку тот был невероятно агрессивен. У меня были веские причины для опасений. Местные детишки, привыкшие ходить в лес, больше всего боялись не волков, а диких кабанов. Ни один волк не смог бы противостоять такому монстру в честном бою. Если повезет, целая стая может завалить молодую особь. Однажды я видел, как трое волков решили напасть на кабаниху. Так вот — стоило ей развернуться и двинуться в их сторону, как незадачливые охотники поспешно растворились в чаще леса, будто их тут и не было! В темноте я не раз, обмирая от страха, слышал треск сухих веток под мощными копытами, но, к счастью, мне больше ни разу не пришлось встретиться с диким кабаном лицом к лицу.

Примерно через неделю я собрал всю необходимую информацию, и можно было начинать работу с записями. В лесу жили четыре стаи. Эти волки отличались от североамериканских: их семьи были значительно меньше, и они не так много времени проводили вместе — возможно, из-за активных поисков пищи. Две из четырех семей оказались просто парами. Самая большая стая насчитывала пять волков, включая щенков. Я исследовал границы территорий между ними, что было совсем несложно — аммиачный запах их желез в некоторых местах аж глаза ел. Но, судя по всему, они часто покидали свои владения и уходили за русскую границу. Последняя представляла собой линию белых столбов с красными верхушками, всего сантиметров в семьдесят высотой, зимой целиком погребенных под снегом. В таких условиях ничего не стоило заблудиться, и я неоднократно попадал в нелепые ситуации, пытаясь объяснить горячим русским пограничникам с винтовками, кто я такой и что я здесь делаю. Однако вскоре я привык — надо было просто кричать: «Wilk! Wilk! Wilk!», то есть «волк» по-польски, и стараться как можно быстрее извлечь из-под многочисленных слоев одежды документы, выданные мне польскими властями и подтверждающие, что я — мирный исследователь, изучающий волков.