Своя-чужая война

На освобожденном от недавнего застолья массивном столе была развернута большая карта княжества и его соседей, которую совсем недавно перерисовали Аделиан и Ленард Полог со старой карты Атея, которую он правил и уточнял все это время. Новая карта была пока тоже наполовину пустая, но с каждым днем она становилась все точнее. Над защищенным магией от внешнего воздействия и старения куском плотной бумаги склонились Призрак и его ближники.

– Тихую со стороны Морича войско герцога может перейти в трех местах – здесь, здесь и здесь, – показал на карте Лигдам, который вместе с Латишей еще раньше прибыл на границу, чтобы оценить обстановку.

Их «боевые кулаки» даже успели вырезать одну небольшую банду, по-другому и не скажешь о четырех десятках разумных, разномастно вооруженных, но объединенных одной целью – пограбить окраины княжества. Но последним не повезло, и вместо хорошей добычи они нашли на правом берегу реки свою смерть. Ситалк, собиравшийся «понюхать воздух», встретил их на полпути к Тихой, поэтому надобность в его разведке пропала, и он вернулся назад.

– А в остальных местах? – недоверчиво спросил Атей. – Что, в своем начале река уже такая широкая, что станет препятствием для войска?

– Совсем узкая и мелкая, бать, – улыбнулся Лигдам. – Полсотни шагов шириной и глубиной – лошадям по бабки, но препятствием станет. Берег у нее очень высокий и обрывистый, а кое-где и топкий. Так что кроме этих трех мест перейти ее почти невозможно.

– Вот это место, – показала на ближайшую к Лесу Изгоев переправу Элетра Яркая, – можете вычеркивать из своих раскладов, командиры.

– Почему? – повернулся к ней Магус.

– Воины Изумруда давно отучили моричцев шастать возле своих границ, а эта переправа всего в двух верстах от их Леса.

– Их? – усмехнулся в заплетённые усы Гаспар.

– Ваша светлость, – прищурив глаза, проговорила девушка, пристально глядя на гнома, – а вы не задумывались ввести дуэльный кодекс в княжестве? А то у некоторых, по-моему, во рту язык не помещается. Я «верная», Гаспар Стойкий, и одной из первых была возле «Сердца Оплота», – зло добавила она. – Лес Изгоев для меня всегда будет тем местом, где я родилась, выросла, осознала себя и стала воином. Но теперь меня там ничего не держит, даже близкие мои теперь в княжестве Сайшат. Это мой дом.

– Прости, красавица, – стушевался гном. – Пошутил неудачно. Это и мой дом.

– Забыли, – отмахнулась сразу успокоившаяся девушка. – Всех нас немного трясет. Впереди первый экзамен на зрелость, как говорит наш князь. И ты меня прости.

Внимательно смотревший на них все это время Атей удовлетворенно улыбнулся краешком губ. Каждый из командиров, да и он сам, действительно уже ощущали предбоевое напряжение, хотя до этого самого боя еще неизвестно сколько времени. То, что он будет, уже понятно. Но, как говорится, ожидание смерти хуже самой смерти – лучше уж скорее оказаться лицом к лицу с врагом и дать понять ему, что здесь их ждут только аккуратно сложенные для погребального костра бревна, а не новые земли. Просто так умирать из них никто не собирался. Впрочем, и от смерти они бегать не будут.

Этому и радовался князь. И та пикировка гнома и молодой альвийки, что произошла на его глазах, говорила лишь о том, что каждый из них сейчас хочет доказать, что он пошел за Призраком не по принуждению или за тяжелым данером. Так приказало им их сердце.

– Родитель, – задумчиво проговорила Катаюн. – А Элетра умную мысль сказала по поводу дуэльного кодекса.

– Вам-то с волками он зачем? – громогласно засмеялся Балор Уздечка, и его поддержали остальные. – Тех, кто косо смотрел в сторону вашего бати и нашего князя, больше никто не видел.

– Клевета это, родитель, – сразу сказала она, когда увидела, как тот повернулся в ее сторону с взметнувшимися в изумлении бровями, отчего смех в зале стал еще громче. – Потерялись разумные, или решили, что княжество Сайшат им не подходит. Вот и пропали. Ушли. А если серьезно, то кодекс такой все равно нужен. Война не вечна, придет время, и подданные других правителей все равно окажутся в Оплоте: посольства, делегации там всякие. А их просто так не пристукнешь. Престиж государства нужно блюсти, но и свою честь защищать нужно. Но кодекс этот должен быть НАШ. А не тот, которому следуют во всех остальных королевствах. У нас с ними слишком разные понятия чести.

– Вот и займись им, – ухмыльнулся князь. – Потом его хорошенько обсудим и узаконим. Только ты должна понимать, что он должен быть проработан досконально, чтобы потом не получилось, что обычный воин, посчитав себя оскорбленным, вызывает на поединок своего командира за то, что тот его послал за нарушение дисциплины чистить нужник.

– Так это же кодекс будет для благородных? – изумилась Ката. – И не надо путать дисциплину в войске и повседневную жизнь.

– Вот, – поднял вверх указательный палец князь. – Уже правильно начинаешь мыслить, но мы отвлеклись. Лигдам, Латиша, что собой представляют оставшиеся две переправы?