Своя-чужая война

– Все, все, – успокоил их князь, хотя и знал, что у этих двух личностей такое поведение всего лишь форма общения. – Вы готовы, детишки?

– Разминаться не будешь? – удивилась «мышка», напрочь забыв о пикировке с оборотнем.

– С вами разомнусь, – раскручивая шест, хмыкнул Призрак.

– О, идея, – воскликнула Катаюн, кошачьим плавным шагом начав двигаться в сторону, чтобы атаковать Атея с фланга. – Надо сказать Хальду, чтобы здесь небольшой навес построили, а там свалили оружие на все случаи жизни.

– А это мысль, Кат, – поддержал ее Палак, заходя с другой стороны.

А уже в следующий миг они одновременно разразились серией стремительных, практически неуловимых для глаза обычного разумного ударов. Князь отбил первый удар девушки, что оказалась чуть быстрее вайрон, наклонил корпус, пропуская над собой горизонтальный удар правого клинка оборотня, а потом рывком с разворотом ушел вперед, разрывая дистанцию, отчего пара телохранителей снова оказались перед ним.

Еще раз разойтись он им не дал, в свою очередь перейдя в атаку. Катаюн, стоявшая чуть ближе, прыжком вверх ушла от широкого горизонтального маха шеста и, опускаясь, одновременно попыталась нанести рубящий удар «клыком» сверху. Но напоролась на тычковый удар боевого посоха в грудь, который Атей нанес на возврате другим концом своего оружия. Девушку унесло, и она закувыркалась по зеленому травяному покрывалу. Однако этих мгновений короткой сшибки с «мышкой» хватило Палаку, который в глубоком выпаде, успел дотянуться кончиком своего меча до предплечья левой руки князя и оставить на ней узкую кровоточащую полоску. Хотя это и был его первый и последний успех.

– Достал, достал, – радостно оскалился он и тут же получил удар в колено (длина оружия Призрака позволяла вести бой на дальних дистанциях), а когда чуть присел, согнувшись (больше от неожиданности, чем от боли), схлопотал шестом по спине, отчего упал, зарывшись лицом все в ту же траву.

Полусонные «стрижи» (пятерка мальцов теперь постоянно входила в состав полусотни «верных», ежедневно заступающих на охрану дворца), до этого клевавшая носами, напоминая самых натуральных взъерошенных пичуг, давно проснулась и теперь с широко раскрытыми глазами наблюдала за происходящим перед ними действом. Хотя и мало что понимала. Из-за скорости, на которой князь и воины вели учебный поединок, для них все слилось в смазанное пятно, из которого сначала вылетела девушка, а потом упал лицом вниз парень.

– А я достал тебя, бать, – сплевывая траву и поднимаясь на ноги, удовлетворенно сказал Палак.

– Если бы не я, – девушка глубоко дышала, чтобы восстановить сбитое дыхание, – ни хурга бы у тебя не получилось.

– Как говорит Гмар, если бы у Бенигны были мужские причиндалы – она не стала бы его женой. Прими действительность и смирись с тем, что я сегодня лучший.

«Мышка» уже собиралась открыть рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость своему другу, но ее перебил Призрак, небольшая рана которого уже успешно затянулась.

– Вы оба молодцы, а теперь давайте работать над техникой.

Когда они уже закончили тренировку и поливали друг друга водой, появились Виолин и Даринка в сопровождении своих «теней», которые одновременно были и их наставниками оружного боя.

– Брат, прости, а? – жалобно взглянула на него Игла, от которой до сих пор пахло гарью, а подпалённые волосы челки свернулись в мелкие кудряшки.

– Я не сержусь на тебя родная, – чмокнул он ее в лоб, отчего она тут же расцвела, но при следующих словах снова поникла, будто ребенок, у которого отобрали вкусное лакомство: – Но свое распоряжение не отменяю. Минуа?

– Да, родитель, – откликнулась личная «тень» Дарины. – Кстати, здравия.

– И тебе того же, – кивнул Призрак. – С этого дня тренировки княжны усилить до предела, чтобы у нее не оставалось сил даже подумать о чем-то, кроме как об отдыхе.

– А-а-а-а, – вымученно застонала Игла, подняв к небу лицо. – Так не честно.

– Энт туа миннуа, сакта айтирра[1] сестрёнка.

– Энт туа миннуа, сакта айтирра, брат, – тихо повторив его слова, кивнула Даринка и повернулась к Минуа. – Начнем, Ми?

Князь удовлетворенно кивнул и отправился к Озерным воротам. Когда под боком такой водоем, не использовать его – большая глупость. Впереди был довольно длительный заплыв.

Когда до берега оставалось не больше сотни шагов, острые глаза Катаюн заметили на каменном причале фигуру Годаба, который что-то черкал на плотном листе бумаги заточенным угольком, периодически посматривая то влево, то вправо.

– О, Твердыня, – отфыркиваясь от воды, сказала она. – Пал, спорим, сейчас опять о портовом квартале будет говорить?

– Тоже мне тайну открыла, – ухмыльнулся тот, загребая широкими махами. – Он этим кварталом даже мне плешь проел, хотя вайрон и не лысеют. Это в принципе невозможно.

Катаюн и Палак оказались правы. Троица едва успела по-звериному отряхнуться и выйти на берег, как к ним тут же подбежал Годаб.

– Здравия, ваша светлость, – кивнул он.

– И я рад тебя видеть, Твердыня. Тоже не спится?