Своя чужая жена

Такое ощущение, что последнее время я была во сне. И это была не я, а прозрачная тень. Не понимаю, что со мной случилось. Куда испарились яркие краски из моей жизни? Вернутся ли когда-нибудь? И как выплыть на поверхность, а не увязнуть и не утонуть в этом болоте?

Денис говорил, что от меня не было никакой инициативы. Мне есть, чем возразить ему, но… Что-то тогда в его словах прозвучало неуловимо правдивое. Это не касается постели или походов по магазинам. Совсем нет. Просто наша жизнь стала пресной. Невкусной. Блеклой и тусклой. И это наша с ним действительность. Он закрылся после «удара», не захотел достойно идти дальше. Да, я пыталась настроить его по-новому, и пожалеть, и защитить, и отвлечь, и дать веру в светлое будущее. Укрыть от всех горестей. Не ради себя, ради него.

Но отдачи не чувствовала. Я бултыхалась одна. Когда мне тоже нужна была поддержка, её просто не было. И в какой-то момент я поняла, что проваливаюсь в это болото и дышать мне сложнее и сложнее. От Дениса, кроме холода, я особо ничего не видела. Пришлось искать душевные силы в работе, в своём любимом деле, встречах с подругой, мамой и Никиткой. В чём угодно, но только не в семье. Потому что там все силы себя уже исчерпали. А ведь когда-то я думала, что семья — это собственный выбор. И это навсегда.

Наша с супругом жизнь стала удушающей. Я как-то ещё старалась отмахиваться от этих мыслей. Раньше. Мне было невероятно стыдно за них. Я считала, муж искренне меня любит, просто ему тяжело и нужна поддержка. И я ждала, когда он придёт в себя.

А теперь уже не знаю, что думать. Я пыталась оградить его от негативных эмоций, чтобы ему было хорошо и чтобы переключить его внимание от проблем на что-то другое. Я, правда, старалась. И сама же потерялась во всём этом.

Некоторое время назад вердикт «другая женщина» был подобен приговору. Будь это так, сейчас мне было бы легче. Другая. Чужая и посторонняя. Но не моя мама, предательство которой пережить ещё страшнее. Это хуже, чем нож в спину. Это больнее, чем все остальные женщины, вместе взятые…

В эту секунду словно разверзлись небеса: хлынул неудержимый ливень.

Тяжёлые, крупные капли бьют, обжигая, безостановочно, заливают всё вокруг. А у меня отсутствует даже желание закрыться и спрятаться от природной стихии под ближайшим навесом. Не сахарная. Не растаю.

Мне всё побоку. Мне до лампочки, что одежда промокла насквозь, тушь размазалась по лицу, а тёмные пятна отражают то, что происходит в душе.

Слёзы всё-таки переливаются через край. В памяти всплывают мамины заботливые руки, крепко меня обнимающие. Сладкий запах кокоса. И нежный голос:

«Может ещё есть шанс всё наладить, родная?»

Слёзы бессилия, жалости к себе и нежелания больше плыть против течения. Надоело. В проблемах всегда виноваты двое, а ему проще было перевалить всю вину на меня. Да, я сожалею, что наш с мужем брак стал загибаться ещё три года назад. А теперь сожалею, что ещё тогда моё внутреннее «НЕТ» не стало безоговорочным, жёстким и бесповоротным. Я выходила замуж за Дениса, чтобы быть счастливой самой. Но… Денис, очевидно, в этом не захотел участвовать.

Дороги не видно. Я бреду наощупь. Вдруг спотыкаюсь о незаметный выступ, и резкая боль бьёт по пальцам.

Падаю прямо на неровный асфальт. Но даже физические страдания не могут затмить тот беспроглядный мрак, что царит в душе.

Вот же чёрт. Туфли сейчас зальёт. Перевожу раздражённый взгляд на насквозь промокшую дизайнерскую обувь. И понимаю, что её можно теперь выбрасывать в помойное ведро, как символ прежней жизни. Вот гадство!

Народ разбежался, прячась от дождя, а я с минуту одна сижу на асфальте, пытаясь проветрить голову. Понимаю, что мне становится зябко. Ещё и ветер усиливается. Ну, отлично. Осталось только заболеть для полного счастья!

Пальцы на ноге болят от неожиданного препятствия. Да что ж такое-то!

Краем глаза замечаю, что сбоку паркуется машина. Светлый внедорожник.

Значка не видно. А по кузову я не в состоянии определить марку. Никогда не отличалась широкими познаниями в мире авто. Да и дождь льёт стеной. Успеваю заметить, как по направлению ко мне спешит мужчина. И тут же отворачиваюсь.

«Наверное, человек, правда, хочет помочь», — мелькает запоздалая мысль, когда носки чёрных ботинок оказываются возле меня.

Я поднимаю голову, изучающим взором скольжу вверх по тёмным брюкам, которые уже кажутся промокшими насквозь. Взгляд цепляет массивную пряжку ремня в тот самый момент, когда я слышу сдержанный, уверенный и такой знакомый низкий голос:

— Заболеешь, Аль. Вставай.

Мозолистые руки на удивление заботливо и мягко приподнимают меня и прижимают к крепкому мужскому телу.

— Отойди от меня подальше.

Бью Колю ладонями в грудь и отодвигаюсь на шаг назад.

Навязчивые мысли и воспоминания об этом человеке сегодня отошли на второй план, зато вчера я отгоняла их от себя особенно тщательно.

— Ты ещё и босиком? Больше заняться нечем, как вечерние капли лицом ловить?

— Тебе-то какое дело?

— А такое. Ты замёрзла вся и дрожишь. Если тебе заняться нечем, составишь мне компанию на вечер.