Своя душа тоже потемки

– Полагаю, инцидент исчерпан? – сухо сказал ректор. – Я согласен оставить это дело в тайне, если адепт Лоннерс в ближайшее время покинет Академию навсегда. Не буду вам говорить о том, о чем вы и сами знаете: если разгорится скандал, его папочка, желающий занять место в совете, вряд ли получит желаемое.

– Он прав, – неохотно сказал декан. – В этой ситуации мы ничего не можем сделать. Мне жаль, но тебе и правда придется покинуть Академию…

Шейн издал возглас отчаяния, посмотрел поочередно на всех присутствующих, потом ринулся за дверь.

– Надеюсь, крошка, ты тоже будешь держать язык за зубами, – напоследок бросил декан и, дождавшись моего кивка, вышел из кабинета.

В ту же секунду силы оставили меня и я упала обратно на стул. Закрыв лицо руками, разрыдалась. От пережитого страха, возмущения, нового унижения. Почувствовала, как меня поднимают, ставят на ноги, обнимают и прижимают к себе.

– Все хорошо, родная… Теперь все хорошо, – услышала полный нежности голос Ирмерия. – Прости, но я должен был заставить тебя в этом участвовать. Иначе мы бы никогда не избавились от этого мерзавца. Если ему хватило глупости пьяным отправиться к пограничному лесу, то не сомневаюсь, что в один прекрасный момент он снова бы полез на рожон и стал преследовать тебя. И на этот раз меня могло не оказаться рядом.

– Я все понимаю, – всхлипнула я. – Не виню тебя ни в чем.

Подняла глаза в его печальное лицо.

– Почему декан Байдерн так защищал Шейна? – слегка отстраняясь, спросила я.

– Политика, моя милая. Всего лишь политика, – вздохнул Ирмерий. – Отец Шейна примкнул к той же группировке, какую поддерживает лорд Байдерн. Он все больше набирает влияния и очень богат. Думаю, лично просил декана позаботиться о сыночке.

Меня передернуло. Оказывается, лорд Байдерн еще более достоин презрения, чем я полагала. Покрывать таких мерзавцев, как Шейн, чтобы заслужить благосклонность его папочки! А меня еще декану в любовницы приписывают! Да будь он даже последним мужчиной в мире, я бы скорее умерла, чем согласилась на такое.

– Теперь он больше тебя не побеспокоит, родная, – ректор осторожно коснулся губами моего лба. – Я позабочусь, чтобы обряд извлечения духа-хранителя Шейна произошел уже завтра с утра. Так что к вечеру Лоннерс покинет Академию.

– А как это происходит вообще? – я невольно содрогнулась, подумав о том, что меня тоже когда-то такое ждет.

– Когда это происходит раньше срока, немного болезненно. Но все равно бояться нечего, – словно угадав мои мысли, сказал Ирмерий. – Несколько магов проводят изгнание, соединив руки кольцом вокруг адепта. Читают соответствующее заклинание. Когда же это происходит естественным путем, такого ритуала не требуется. Духи в положенный срок улетают сами.

– Понятно, – я прижалась щекой к его груди и застыла так, не желая больше ни о чем думать. Как же хорошо и спокойно просто стоять рядом с ним… Знать, что сейчас я в безопасности и ни о чем не нужно тревожиться.

Ирмерий осторожно провел рукой по моей шее, и его лицо исказилось. На некоторое время он замер, приложив ладони к моему горлу. Я ощутила знакомое покалывание – буквально почувствовала, как исчезают синяки с кожи.

– Когда я узнал, что случилось, чуть с ума не сошел, – услышала прерывистый голос любимого мужчины. – Не представляешь, чего мне стоило выслушать доклад Дорианы и Байдерна и не броситься к тебе. Ты могла умереть… Одна мысль об этом приводит в отчаяние.

– Я ведь не умерла, – тихо напомнила и потянулась к нему губами.

Он с нежностью ответил на поцелуй, исследуя мои губы как-то по-новому, словно желая запомнить их вкус.

– Я не хочу, чтобы ты работала, – оторвавшись от меня, сказал ректор. – У меня достаточно денег, чтобы ты ни в чем не нуждалась даже после окончания Академии.

Я напряглась и высвободилась из его объятий.

– Прошу тебя, не предлагай мне такого, если не хочешь обидеть.

– Почему? Если я могу дать тебе все, что ты захочешь, почему не могу это сделать?

– Я не содержанка и никогда не соглашусь на эту роль.

– Не сравнивай меня с Кайленом Дарбниром, – его лицо дернулось.

– Я не сравниваю. Просто не хочу зависеть от мужчины. Даже любимого.

– Ты слишком принципиальная, – он вздохнул.

– Возможно, но это мой выбор.

– Все же буду надеяться, что однажды ты его изменишь, – его губы тронула улыбка, от которой все внутри тут же начало таять. Прежде чем он сказал что-то, что могло бы все испортить, я снова потянулась к его губам.

Поцелуй становился все более страстным, мое тело уже ныло, желая большего, но я понимала, как сильно мы рискуем. С трудом, но заставила себя отстраниться и в ответ на его разочарованный стон лукаво воскликнула:

– А тебя не смущает, что за дверью сидит Ферна? И в любой момент может зайти…

– Уже говорил, что нисколько не смущает… – он усмехнулся и снова попытался притянуть к себе.

– Нет… Мне нужно идти…

– Жестокая… – выдохнул он.

– Завтра, хорошо? – я быстро чмокнула его в губы и поспешила к двери, понимая, что если задержусь еще немного, то мне тоже будет плевать на Ферну и кого-либо еще, кто может заявиться в самый неподходящий момент.