Своя Игра

— Чего? — опешил Гюнтер. — В первоначальной версии вроде другая фраза была.

— Ага, — хихикнул Шин, — что-то типа "спасите, а то обделаюсь".

— Щас врежу, еще не так обделаешься, — обиделся этот болтун. — Сами бы такой фигвам увидели, я б на вас посмотрел.

Шин снисходительно хмыкнул, намекая, что уж он-то ни за что не обде…

— Ага, — торжествующе заявил Аккария, наблюдая с какой скоростью братец Гюнтера рванул в сортир. — Вот, Шину одного рассказа о фигваме хватило, а я воочию его видел.

— Это не фигвам, это Тэмия, — пояснил Шин, вернувшись к ним спустя положенное время, но Бейз ему не очень-то поверил.

— Так что там с этим фигвамом-то на самом деле? — поинтересовался Гюнтер, отвлекая Аккарию от ненужных мыслей.

— Ну так я и говорю. Лизка глаза-то поначалу не открыла, вот и вообразила, что я за нее с коварными магами воюю.

— А ты в штаны наложил, и потому с места сдвинуться не мог.

— Шин, помолчи, — велел Гюнтер, догадываясь, что иначе они до конца рассказа так и не доберутся.

— Так я ж правду… — начал его братец, но, заметив кулак, заткнулся.

— Так и я правду, — обиделся Бейз, — а вы ржете.

— Мы уже молчим, — с нажимом повторил Гюнтер.

— Короче. Глаза-то Лизка не сразу открыла, вот и решила, что я, ее спасая, с жуткими магами сцепился и прогнал их. Только голоса от них оставив. И фигвам, как символ нашей любви до конца жизни. И сейчас бегает по общежитию и всем рассказывает, какой я великий герой и как, благодаря фигваму, она нашла свое счастье.

Парень мученически возвел глаза к небу, то бишь, потолку, а Гюнтер с Шином сочувственно переглянулись. Зная Лизку, Гюнтер только порадовался, что идти в Аражев предел она решила с Аккарией. Выходит, Тэмия еще раз спасла его брату жизнь.

— А что там за шум в коридоре? — спросил Гюнтер.

— И не спрашивай, — скривился страдалец. — Девицы буянят, парней ловят, чтобы в Аражев предел идти, фигвам искать.

— А как же, — поддел его Шин, — любовь ведь как-никак. До конца жизни.

Но тот на подколку и внимания не обратил.

— Парни, вы как думаете, до конца жизни — это до понедельника? — с надеждой прошептал он. — Нет? Неужто до четверга?

Ильсан Авилэр

Вина Ильсану так и не налили, заявив, что два литра — это много, а вот три — это уже мало. Им и сами не хватает. Тем более что драгоценный пьет, как оголодавшая лошадь, да и упырь от него не отстает, так что бедной Барбарисочке приходится пить, как птичке. На что ей тут же резонно ответили, что птичка — это, видимо, страус.

Да уж, родственнички у него.

Хотя, чего уж скрывать, лично Ильсану они очень даже нравятся. Да и грех жаловаться — налить-то ему налили. Молока, как младенцу малолетнему. Еще и в лоб чмокнули. И араж его раздери, это было приятно. Ильсан, и когда реально младенцем был, такой заботы не видел. Поди, и молоко, поданное с любовью, вкуснее. Правда, проверить это ему не дали. Как оказалось, молоко Кссейне и Су очень даже по душе пришлось. У них-то в Крошариссе оно редкое лакомство. Коров-то мало, да и тех сожрать норовят.

Как бы то ни было, но Ильсану впервые нравилось ощущать себя ребенком. Ребенком, у которого есть любящие родственники. Несмотря на вернувшуюся память воспринимать Ильсана дядей племянничек упрямо отказывался, а жена его и вовсе младенцем обозвала. Мальчишка, впрочем, и не сопротивлялся, предпочитая считать себя полукровкой Ильсаном, а не натворившем дел греймом. Память, хоть и вернулась, но еще не устаканилась, как заявила та же Барбариска. Ильс не представлял, как память может устаканиться, но неразбериха в его голове царила еще та, и на поверхность… хм, стакана всплывали почем-то самые неприятные воспоминания.

Так что к аражу Ильсара ал'Руота. Может, когда-нибудь он и примет свою настоящую личность, но не сейчас. Пусть родственники и твердят, что Ильс не виноват в катастрофе, найти в памяти тому подтверждение не получается. Есть какое-то смутное видение, какая-то тень в Зале Жизни. Возможно, там и был кто-то еще, но Ильс к тому времени уже мало что понимал. Научный эксперимент с напитками разных миров практически свалил его с ног. И где, интересно, была в тот момент Барбариска с ее молоком?

— Голосуйте за Императора, — воспоминания разорвал истошный крик. — Мряяуууу.

Выбраться из прошлого и сообразить, что крики вполне себе реальные, получилось с трудом. Политический скандал только набирал силу. Но Ша-Оран уже научился ладить с нарханами и лингрэ. Вздернутые за хвост скандалисты на миг замолчали, а потом разразились гневным шипением. Но достать тиара не могли, наученный горьким опытом мальчишка стоял на безопасном расстоянии, удерживая нечисть магией. Успокоились они довольно быстро, пообещав Половинышу страшную месть. Ну и Ильсану "нечисть" припомнить.